— Так, — кивнула Ачикс. — Однако отец Доначьд заверил нас, что епископ Сент-Эндрюса никогда не даст подобного разрешения. И что если такой документ будет получен, то исключительно нечестным способом и за взятку. А теперь вы ответьте мне честно, отец Питер. Так оно и было?

Священник смущенно заерзал на стуле, а Бэб понимающе закудахтала.

— Действительно, мною было сделано пожертвование на собор, — признался он.

— Скажите уж прямо: взятка! — сухо проговорила Аликс. — И вы давали ее не один раз, а трижды! Три раза! Позор вам, святой отец! Теперь, чтобы успокоить свою совесть, вы обязаны сказать сэру Удолфу, что я замужем за другим. И что он должен вернуть меня мужу.

— Леди, я уже дал ему такой совет, но, боюсь, он ничего не желает слушать, — тяжко вздохнул священник, краснея от стыда.

— Кольм сжег деревню, захватил его людей и угнал овец. Он поклялся вернуться за мной. И обязательно вернется. И тогда взломает дверь и убьет барона. Я не хочу, чтобы смерть моего бывшего свекра легла тяжким грузом на мою совесть, а ведь он непременно погибнет из-за собственной глупости. Он что, совсем потерял голову? Почему он не выбрал местную женщину из хорошей семьи, чтобы та дала ему детей? Почему так настаивает, чтобы именно я стала его женой?

— Леди, я уверен, что смерть его единственного сына, единственного ребенка, действительно помутила его рассудок! Два года назад я вернулся из Йорка и узнал, что вы покинули этот дом. Сам барон то впадал в глубокую печаль, то кипел гневом. Мы никак не могли его успокоить, и я был уверен, что он сошел с ума. Но потом он стал рассуждать вполне разумно. Я сказал, что ваш побег освободил его от всех обязательств по отношению к вам, и он вроде бы согласился, но потом заволновался, увидев, что вы оставили в конюшне свою лошадь. Я заметил, что это лишь доказывает ваше благородство. Что вы, как порядочная женщина, решили начать жизнь заново. Он возразил: животное принадлежало вам, и раз вы оставили его, то были не в себе, когда уходили из дома.

— Я ушла, потому что не в силах была вынести мысль о том, что придется лечь в постель с бывшим свекром! — фыркнула Аликс.

— После вашего побега он несколько дней, ездил по округе, разыскивая вас, — продолжал отец Питер. — А когда не нашел, трудно описать состояние, которое его охватило. Я убеждал его, что ваше исчезновение — воля Божья, и почти уговорил его поискать невесту среди соседских семей; сказал, что его обязанность и долг жениться снова.

— Почему же он не женился? — удивилась Аликс.

— Из Йорка прибыл гонец, он привез письмо, в котором просили еще денег за получение разрешения.

— Почему же вы не скрыли от него это послание?

— Письмо было адресовано самому сэру Удолфу. Он дал гонцу требуемую сумму и отослал того в Йорк, не поговорив со мной, — вздохнул отец Питер. — Когда я спросил, почему он согласился на это, хотя уже смирился с тем, что вас рядом не будет, он ответил, что был глуп, когда решил отказаться от вас, потому что уверен: вы предназначены друг для друга.

— Господи милостивый! — раздраженно воскликнула Аликс.

И что теперь делать с этим упрямцем, который держит ее в плену?!

Дрова в очаге громко потрескивали, время от времени выбрасывая снопы искр.

— В середине весны пришло третье и последнее требование денег вместе с обещанием немедленно выслать разрешение. Сэр Удолф заплатил в третий раз, и епархия оказалась верна слову. Разрешение на брак было получено.

— Он угрожал убить моего ребенка, когда тот родится, — сказала Аликс.

Священник побледнел, но тут же заверил, что не допустит такого.

— Вы должны заставить его услышать голос разума, — настаивала Аликс. — Мой ребенок должен родиться в своем доме. Моя маленькая падчерица, я уверена, с ума сходит от тревоги. Она не помнит родную мать, которая давно умерла. Я была с ней два года и являюсь единственной матерью, которую она знает. В следующем месяце Фионе исполнится восемь. Она милая хорошая девочка, и я по ней скучаю.

— Я сделаю все, чтобы помочь вам, леди, — пообещал священник. — Может, если вы спуститесь в зал, сэр Удолф скорее послушается вас.

— Нет. Наоборот, он только еще упорнее будет настаивать на своем. Он решит, что все идет как надо. Вы должны потребовать, чтобы он взял себе другую жену.

— Я сделаю все, что смогу, леди. Но сами знаете, как упрям сэр Удолф, особенно когда добивается своего.

— Я должна вернуться домой в Данглис, — прошептала Аликс дрожащим голосом.

Священник оставил ее, и Аликс, не обращая внимания на Бэб, тихо заплакала.

— Возьмите меня с собой, — неожиданно выпалила Бэб.

— Что?! Что ты сказала? — спросила Аликс, шмыгнув носом.

— Возьмите меня с собой, госпожа. Я знаю, у вас полно своих слуг, но я стану нянчить вашего ребятенка, — пояснила Бэб.

— Ты действительно хочешь покинуть Вулфборн? Ведь ты здесь родилась.

— Когда вы убежали, господин возненавидел меня и обвинил во всем, что случилось, а потом избил. И каждый раз, когда я попадалась ему на глаза, меня ждала очередная трепка. Я видела вашего мужа через щели в ставнях. Он силен и полон решимости. Он придет за вами. В этом я не сомневаюсь. Когда вы снова покинете этот дом, хозяин опять начнет срывать на мне злость. А если отец Питер убедит его жениться на другой, она, чтобы угодить сэру Удолфу, не захочет видеть меня. Я могу много работать, а ем мало. Вам будет нужна нянька для младенца, верно? Я предпочту быть последней рабыней на вашей кухне, лишь бы не оставаться в Вулфборне после вашего отъезда.

Аликс призадумалась. Конечно, Бэб — неряха и сплетница и в прошлом не была добра к ней, лишь позднее Аликс заслужила ее уважение и преданность, поэтому нужно хорошенько поразмыслить, можно ли ей довериться.

— Я должна подумать, — сказала Аликс велух.

— И это справедливо, миледи, — кивнула Бэб.

Ноябрь подошел к концу. Сэр Удолф взял в привычку подходить к двери комнаты и говорить с Аликс. По большей части она его игнорировала, но однажды он объявил:

— Мы должны назначить дату нашей свадьбы, дорогая.

И тут Аликс не выдержала.

— Вы нашли подходящую жену из хорошей семьи и достаточно молодую, чтобы дать вам ребенка? — спросила она.

Последовало растерянное молчание, вызвавшее улыбку на губах Аликс.

Но тут он пробормотал:

— Вы знаете, кто моя невеста. Это вы.

— У меня есть муж, — отрезала Аликс. — Мне известно, что священник говорил с вами. И все же вы упорствуете в своих фантазиях. Я замужем и ношу ребенка своего любимого мужа. Но даже будь это не так, я все равно не вышла бы за вас. Вы отец того, кто когда-то был моим мужем. То, что вы предлагаете, — грязное, недостойное дело. И меня тошнит при мысли о том, что вы способны лечь в постель с той, что когда-то была вашей дочерью! Это кровосмешение. Стыдитесь, сэр Удолф. Стыдитесь!