И никаких надежд.

Последняя надежда улетучилась аккурат пять минут назад вместе с пиликанием мобильника, который Стропилло всю ночь грел в руках и только что не молился на него, как дикарь с острова Пасхи на своего деревянного идола.

Арбуз жив, Меньшиков жив, с ними еще какой-то Боровик…

Стропилло вышел на проспект Обуховской Обороны. Мокрый после дождя асфальт тускло поблескивал под лучами неяркого утреннего солнца. Пошатываясь от бессонницы, Стропилло добрел до ближайшего ларька, купил бутылку пива. Сковырнув пробку об обитый жестью прилавок, он присел было на валяющийся неподалеку пустой ящик — и тут же вскочил, потому что в его невыспавшуюся голову, как пуля, влетела спасительная мысль.

Сергей Иванович!

Как же он раньше не подумал — вот она, та самая соломинка, которую господь посылает утопающему!

Срочно позвонить ему, соглашаться на все что угодно. Это не может не сработать, потому что страшный Сергей Иванович наверняка способен одним пальцем перекрыть всех этих бандитов и ментов, все эти долбаные улицы разбитых фонарей, блин…

Стропилло зашвырнул в кусты так и не початую бутылку пива и ухватился за мобильник.

— Ничего, — бормотал он, шаря по карманам в поисках визитки Сергея Ивановича, — сам не знаешь, когда и что пригодится… Есть!

Огромная гора упала с плеч. Вот он, прямоугольник из дорогой темно-коричневой атласной бумаги, да еще и с золотой каемкой, как блюдечко у Ильфа и Петрова.

Есть контакт!

Сергей Иванович к тому времени весь испереживался. Только он принялся за решение проблемы с этим самым, как его… Меньшиковым, порадовался тому, как твердо и по-мужски круто обломал Стропилло, — и на тебе, новые цветочки в палисаднике.

Невнятные и смертельно опасные заморочки с каким-то Черновым и вдогонку — самоедовский приказ разобраться со Стропиллой. Нельзя, мол, допускать, чтобы какой-то хмырь посмел ослушаться и не выполнить порученного ему авторитетной организацией задания.

Да еще и девчонка эта, дочка арбузовская…

И все на его, Петрова, единственную и неповторимую голову.

Впору призадуматься.

Поневоле поставишь себя на место этого самого Стропилло…

Поэтому внезапному звонку Стропилло Сергей Иванович обрадовался, словно Робинзон Крузо упавшему с неба ананасу.

Однако вида, конечно, не подал. — Ну что, мерзавец, — спросил он с тщательно отработанной холодностью в ответ на невнятные сопливопли не вполне еще пришедшего в себя Стропилло, — винчестер у тебя?

— Какой там винчестер, Сергей Иванович, вы же умный человек, мы же с вами все понимаем…

«И впрямь, понимаем», — подумал Сергей Иванович и поразился судьбе-злодейке, которая заставила его равняться с этим червяком.

Себя-то он таким, естественно, не считал.

Сергей Иванович, держа трубку у уха, вышел в коридор и с удовольствием посмотрел на свое отражение в панорамном зеркале, установленном старанием постылой жены на противоположной от входной двери стене.

Настоящий «таф гай», крепкий парень, куда там Брюсу Уиллису!

— Ну?

— Сергей Иванович, я готов, я пригожусь… Не знаю, кто за вами, но я могу быть еще полезен, забудьте про всю эту мелочь, я способен на большее…

Сергей Иванович ухмыльнулся, картинно вскинул указательный палец и упер его в зеркало.

Йес!

— Ладно. Не трясись, ты теперь под такой крышей, что и Борману не снилась. Я — слышишь, я — лично говорю.

Сергей Иванович прошелся по коридору, подумал немного и вдруг придумал. Пошел ты на хер, Самоедов, не буду я за тобой неизвестно чье говно разгребать.

— Ты, слушай сюда, — сказал он оцепеневшему в ожидании Стропилле, — пошел в свой офис. Сиди там без отлучки, тебе через час привезут девчонку, смотреть пуще глаза. Это твой шанс, сиди над ней, как клуша над яйцами. Справишься — не пропадешь, будешь подо мной лично.

Сергей Иванович довольно подмигнул своему отражению в панорамном зеркале. Вот так, хватит плясать под чужую дудку, пора и свою завести на старости лет.

Какая там старость! Все еще только начинается.

Стропилло облегченно вздохнул и бросился в кусты за опрометчиво выкинутой бутылкой пива.

А ну как не все еще вытекло?

* * *

— Вставай, Робин Гуд хренов, десятый час на дворе!

Роман открыл глаза и тут же опять зажмурился, ослепленный яркими солнечными лучами, ворвавшимися в комнату из-за отдернутых Арбузом занавесок.

Арбуз подошел к кровати и настойчиво потряс Романа за плечо.

— Вставай, говорю! Есть новости.

Роман рывком сел, протер глаза и широко зевнул.

— Что случилось?

— Пока еще ничего, но самое время чему-нибудь и произойти. Только что отзвонились ребята, которых я на всякий случай поставил приглядеть за стропилловской конторой на Обводном. Час назад туда приперся сам Стропилло.

— Ну! — вскинулся Роман.

Сна как не бывало.

— Там он и сидит с тех пор, как сыч. В конторе пусто, суббота как-никак. А через полчаса после его появления подъехал черный «Брабус» с мигалкой, оттуда выгрузили какой-то ящик, затащили внутрь. Потом «Брабус» уехал. Вот такие дела, друг.

Решение созрело мгновенно.

— Миша, едем! — взволнованно заторопил Роман Арбуза. — Другого такого шанса может и не быть!

— Едем, едем. Тебе спичку зажечь, чтобы ты, как в армии, за тридцать секунд прикид к туловищу приладил, или сам поторопишься?

Роман быстро оделся, Арбуз поправил под пиджаком наплечную кобуру с «Магнумом», и они потихоньку вышли, стараясь не разбудить Боровика. Перед тем как выйти из парадной, Арбуз придержал Романа за рукав и молча протянул ему небольшой плоский браунинг.

— Держи, авось не пригодится. Заряжен.

Во дворе их уже дожидалась темно-серая «БМВ— пятерка», пригнанная заботливым Тюрей на смену изуродованному накануне «Лексусу». По случаю субботнего утра пробок не наблюдалось, поэтому до Обводного они домчались за каких-то десять минут.

Оставив Тюрю в машине, Роман с Арбузом направились к полуразвалившемуся трехэтажному дому, на облупленных грязных стенах которого нелепой заплатой выделялась ядовито-зеленая вывеска — «Суперхит». Роман сунулся было к входной, обитой железом двери, однако Арбуз остановил его.

— Давай за угол, войдем через двор, через черный ход. Там есть такая тараканья щель из соседней нежилой квартиры, о которой и сам Стропилло наверняка не знает.

Они свернули в черную, как прокопченная дымовая труба, подворотню. Там их встретили двое молчаливых незаметных пареньков, следивших по поручению Арбуза за стропилловской конторой. Пареньки указали путь к жуткой пожарной лестнице без половины ступенек и с изъеденными ржавчиной перилами. После этого, повинуясь жесту Арбуза, они молча испарились.