– Пришли мне подходящую фотографию Коннора. Я хочу сама увидеть этого скандинавского бога, когда он не будет в костюме своего эльфа Бадди.

– Подожди, я сделаю это сейчас.

– У тебя уже есть такой?

– Да, я украла это с сайта рождественской ярмарки.

– Почему?

Я приостанавливаю поиск фотографий на своем телефоне. Не могу понять, почему я сохранила это.

– В качестве меры предосторожности. В конце концов, он последовал за мной сюда.

– Он там работает!

– Это все слухи.

– Так ли это? Флора, похоже, тебе нужно последовать собственному совету и признать, как…

– Прекрати. У меня есть одна и только одна работа: заставить его поверить; и еще я надеюсь получить разрешение воспользоваться моим чертовым пряничным домиком до того, как уеду с рынка, чтобы возместить хотя бы часть арендной платы, которую я, черт возьми, за него заплатила. – Я нахожу фотографию и нажимаю «отправить».

Ливви возится со своим телефоном, чтобы открыть фотографию.

– О-о-о, Флора. Ого, он живое, дышащее Храброе сердце! Господи, теперь все детали встают на свои места. Помоги этому чертову парню понять, что такое любовь, потому что, черт возьми, он чертовски великолепен.

– Мне нравится именно его склад ума.

– Держу пари, что нравится!

Мы визжим от смеха.

Глава 27

Следующим вечером мы сидим у костра, наслаждаясь окончанием очередного долгого, насыщенного дня. Группа местных ребятишек собралась вместе, чтобы разыграть рождественскую сценку. Они одеты в исторические костюмы, чтобы выглядеть как три мудреца и царь Ирод.

– Это называется тиернапойат, – говорит Эви. – Очень мило, когда впервые видишь это в исполнении.

Я киваю, слушая их сладкие голоса, когда они поют и в совершенстве исполняют свои роли. Как только они заканчивают, мы хлопаем в ладоши и бросаем им в шляпу несколько монет в знак благодарности.

– Вот она, Ледяная Флора! – окликает Сэмюэл из Шотландии, подходя и садясь рядом со мной.

– Так вот как они меня называют?

– Среди прочего. – Он одаривает меня неловкой улыбкой.

Я хлопаю себя по лбу.

– Это была катастрофа.

– Но такая забавная. На самом деле я никогда раньше не видел, чтобы кто-то так реагировал. Это было почти так же, как если бы ты отделилась от своего тела.

Я задыхаюсь.

– Все было именно так! Я чувствовала себя совершенно оцепеневшей и как будто не могла пошевелиться. Я просто рада, что рядом не было фотографов, которые могли бы запечатлеть меня в этот момент.

– Эм…

Я резко поворачиваюсь к нему, когда он отводит глаза.

– Скажи мне, что нет фотографий, Сэмюэл.

– О’кей. Фотографий нет.

И кто должен был подойти в этот самый момент, размахивая газетой в руке, как не Айне. Мне действительно не следовало делать замечание по поводу ее ушей – что посеешь, то и пожнешь, и все такое.

– Флора попала на обложку! – радостно говорит она, так что я понимаю, что это не лестное фото.

– Давай посмотрим.

– Ты все равно этого не поймешь, это по-фински. Позвольте мне прочитать статью для всех.

О боже, там есть статья?

– Заголовок гласит: «Праздничное фиаско!»

– Я бы не стала заходить так далеко… – говорю я, но все взгляды устремлены на Айне.

– За пятидесятилетнюю историю ежегодной рождественской иллюминации в Ловинскаа не было ни одного инцидента, пока в город не приехала дерзкая, властолюбивая новенькая Флора Вествуд.

Дерзкий, властолюбивый новичок?

– Они этого не говорили! Дай мне эту газету. – Она отступает на шаг, чтобы я не могла выхватить ее из ее рук.

– Мисс Вествуд предпочла не прислушиваться к инструкциям, поэтому, когда пришло время включать огни, произошла катастрофа. Флора не только испортила вечер, но, возможно, даже испортила Рождество, поскольку крики детей звонко разносились в холодном вечернем воздухе.

– Я ничего подобного не делала! Отдай мне это! – Я выхватываю у нее газету, но не могу прочитать чертовы финские слова. Вместо этого я вижу свою отвратительную фотографию: рот разинут, как будто я в коме, глаза широко раскрыты, как будто я только что узнала, что Санта ненастоящий, и выгляжу так, будто у меня подкашиваются колени. Мои любовно нанесенные дымчатые тени выглядят как у панды, как будто я все это время терла лицо – что, возможно, так и было, теперь я думаю об этом. Выглядит отчетливо карикатурно. Я не могу поверить, что поцеловала Коннора, выглядя как персонаж из «Ночи страха»!

– Ты смотришься… э-э… потрясающе в этом платье, – говорит Сэмюэл, пытаясь поддержать мое самолюбие. Я не выгляжу потрясающе в этом платье, потому что вы даже не можете разглядеть это чертово платье под моим объемным пуховиком. Я выгляжу как большая, круглая, надувная масса черного цвета.

Я изображаю невозмутимость, помня совет Коннора отшутиться от всего этого.

– Спасибо, мне особенно нравится, как оно подчеркивает черноту у меня под глазами.

– О да.

Айне сидит напротив меня с самодовольным выражением на своем самодовольном лице.

– Итак, ты планируешь посещать больше общественных мероприятий? Если да, пожалуйста, дай нам знать – мы с удовольствием присоединимся. Не хотим пропустить новые фиаско с Флорой.

– Да, почему бы и нет, если все это закончится тем, что я потом пойду ужинать с Коннором. – Я ужасный, мстительный человек, и мне даже все равно. – Этот человек стоит миллиона плохих фотографий в газете! И он точно умеет целоваться. – Я прикрываю рот рукой, как будто выболтала какой-то секрет.

– Но ведь он пробыл там не слишком долго, не так ли? Он был у моего фургона позже той ночью и снова на следующий. – В ее глазах светится вызов. – И сегодня вечером он снова придет в мой фургон на ужин. Я не из тех, кто целуется на первом свидании. Но поскольку это третье свидание, что ж, это совсем другое дело.

Сэмюэл наклоняется ближе и шепчет:

– Не позволяй ей достать тебя. Это то, чего она хочет.

Что бы это ни было, мне больно слышать, но я говорю ему:

– Я знаю. – Я смотрю в лицо Айне. – Это было первое свидание, не так ли? Я слышала, кто-то подал на тебя жалобу из-за пищевого отравления. Так это было свидание, или Коннор просто пришел проверить твой фургон на наличие… микробов?

– Да, ну какая-то ревнивая душа подала злонамеренную жалобу. – Она говорит это таким тоном, который наводит на мысль, что это была я, хотя я ничего подобного не делала. – Коннор пришел и долго и упорно обсуждал это со мной. – Она приподнимает брови, и это все, что и я могу сделать, чтобы не взорваться. – Очевидно, он кое-что проверил и понял, что для такой жалобы нет никаких оснований. На