И пусть Дмитрий не вставал передо мной на одно колено — огорчение прошло уже. Готова была и смирилась, что этот мужчина далеко не всегда следовал поступками за моими фантазиями. Он был такой, какой есть. А еще мой. Прислушалась к мысленному звучанию этого слова. Мой! Замечательно. Это точно примиряло, и в дальнейшем должно было примирить со многим. Приходилось осознать, что не все будет просто у нас с ним, учитывая его характер. Про свой нрав в тот момент плохо думать не хотелось. Как иначе? Я была счастлива в тот момент, и это чувство желала продлить на как можно большее время. Поэтому гнала прочь многие мысли, сосредоточившись на одной.

— Он мой. Обо мне беспокоится. За меня переживает. Хочет быть вместе, — произносила подобные слова про себя, и губы мои слегка улыбалась.

— О чем сейчас думаешь? — Дима аккуратно положил меня на постель и стал всматриваться в глаза, а еще заинтересовался моими губами.

— А ты? — устроилась поудобнее на подушках.

— Что мой дом там, где ты, — присел рядом, продолжая снимать с себя рубашку. — Теперь точно это знаю. Что на это скажешь?

— Иди ко мне ближе.

— С удовольствием, но думал сначала заскочить в душ. Тебе же, так понял, не очень понравился мой запах. А я читал, что беременные очень чувствительны ко всем этим вещам. И ты права, детка: спешка, дорога…

— Не надо. Обойдусь. Все потом. Иди ко мне.

На следующее утро мы готовились отправиться в город, чтобы договориться в ЗАГСе о регистрации, а еще за обручальными кольцами и платьем. Должна сказать, что это стало для меня событием. И волнительным. Да, внутри даже завибрировала какая-то струна. И как иначе, ведь, я выходила замуж. За этого мужчину. И вот Ткачев вывел машину из гаража и открыл передо мной дверь.

— Садись. Куда поедем сначала? Я думаю, что в ЗАГС.

— Мне бы хотелось сначала купить платье.

— А в ЗАГС когда? Я думаю, что с утра пораньше надо поехать именно туда.

— Хорошо. Соглашусь с тобой сегодня, — вот так блаженно я была настроена от нашего воссоединения после непродолжительной разлуки.

— Хм. Премного благодарен. И так, начнем с ЗАГСа.

Документы у нас приняли. Но без препирательств между нами двумя, все же, не обошлось. Поспорили о дате такого знаменательного события. Я думала, что меньше, чем через неделю, со сборами не управиться. Ткачев уверял, что и трех дней хватило бы за глаза. Уступить пришлось снова мне. Надеялась, что он отметил этот шаг доброй воли. Так или иначе, но выглядел очень довольным жизнью. В таком вот хорошем настроении и повез меня в салон свадебных платьев.

— Мне рекомендовали тут один. И находится заведение рядом, — щурился он довольно на меня, посматривая краем глаза, когда уверенно вел машину к центру города.

— Да? — рассеянно проговорила, так как все еще была под впечатление его настойчивых заверений, что сменить фамилию Поляковой на Ткачеву, единственно правильно. А еще больше удивилась сама себе, что уступила ему в такой-то по счету раз. — И кто рекомендовал?

— Одна знакомая. И поверь, эта женщина знает толк в тряпках и моде вообще.

— Да?! И кто такая? — что-то мне в его словах не понравилось.

— Какая разница? — отмахнулся он от моего вопроса. — Ты все равно с ней не знакома и не увидишься никогда. Но вкус у нее отменный, ему можно доверять.

— Привыкла полагаться на свой, — надулась я на него.

— Но ты же не москвичка. Этот город для тебя потемки. Согласись, что совсем здесь не ориентируешься. Если соглашусь возить тебя по разным салонам, то увязнем в поисках надолго. А так, управимся за пару часов.

— Мне не подойдет, абы какое платье, хоть и удовлетворяющее чьему-то там изысканному вкусу. Мы, девушки с периферии, тоже имеем право на собственное мнение.

— Кто с этим спорит? Отвезу тебя сейчас в салон, где есть модели из Милана, вот и выбирай там себе на здоровье.

Против итальянской моды ничего не могла возразить, но настроение мое, почувствовала, пошло на убыль. Как-то мне не понравилось упоминание о неведомой советчице, хоть и с безупречным вкусом.

— Вот. Приехали. Пошли.

— Подожди! — вырвала у него свою руку. — Не тащи меня так за собой. Не на пожар спешим. От подобных покупок и мероприятий надо получать удовольствие. Что так недоверчиво смотришь? Не согласен со мной? Странно. У тебя же было до меня столько женщин, а никак не уяснил себе, что мы очень отличаемся от вас, мужиков. Мы другие. И с нами надо, хочешь или нет, но считаться. Если намерен жить спокойно, конечно. Вот так!

— О чем это ты сейчас? — взгляд его изменился, а прищур мне совсем не понравился. — Послышалось, или прозвучала скрытая угроза? И это после всего, что сделал для тебя? Вот так, так! Да я за последние два месяца пользовался самолетами из-за тебя столько, сколько обычно у меня выходит за год.

— Это упрек, да?

— Если только самую малость. А так, все больше напоминание. Не я ли вытаскиваю тебя все время из самых невероятных происшествий? Нет? Скажешь, сама с ними справляешься?

— Да, но ты же и виновен был…

— Стоп! А вот на эту тему мне вообще надоело общаться, детка. Сейчас снова в ней увязнем: кто и в чем повинен. Скажешь, нет? Проходили! Знаем! А что ты скажешь на то, что из-за тебя и твоих злоключений я вляпался в криминал? Глаза теперь отводишь? А я из-за тебя труп на этом самом плече недавно таскал!

— Но…но не я же его пристрелила?!

— Так вот, да? Я же во всем и виноват? Ну, ты и штучка! А ну, дай мне сюда твою руку? Не дергайся, сказал! Живо идем покупать свадебное платье.

В салон мы вошли совершенно без настроения. Что он, что я. И если бы ни одна милая служащая, то вполне вероятно, ушли бы без покупки. Это продавец смогла отвлечь нас на себя, чтобы примерки увенчались успехом. И так вышло, что платье мне, все же, купили. Красивое. Очень. Я в нем была несказанно хороша. Отметила сей