— Это хорошо. Но ты же не откажешься пройти обследование? Тем более что врач уже здесь.

— А что за ящик Роман притащил?

— Там должен быть прибор для ультразвукового обследования.

— Даже так! Как все основательно!

— А ты что хотела? Чтобы повез тебя в клинику? Или в женскую консультацию? И без паспорта?

— А обследоваться обязательно? Имею в виду, что раньше-то женщины как-то…

— Раньше они и в поле рожали. Но это не про тебя. Пойдем, уже приглашает. И не смотри на меня так, точно веду на казнь.

И через несколько минут после этого нам сообщили, что в следующем году станем родителями. И мы потеряли дар речи, когда смотрели на крохотную точку-пятнышко на экране монитора. Это нам показывали нашего ребенка.

— Это у тебя слезы радости, надеюсь, — стер с моей щеки каплю и оставленный ею мокрый след Дима, когда мы уже сидели с ним снова в гостиной, а Роман проводил до ворот отбывшего медика.

— Ты, правда, хочешь этого ребенка? — в моем голосе сквозило недоверие. — Или ведешь теперь себя так из духа противоречия?

— Что?!

— Мне кажется, что заподозрил меня в отсутствии желания рожать, вот и…

— А ты не хочешь рожать? — глаза сделались стальными, а сам весь напрягся.

— И вечно мы так мило с тобой беседуем! Всегда одно и то же! — я тоже начала свирепеть. — Я тебе вопрос задаю, а ты мне его возвращаешь, и так далее, но ответов никогда не дождемся.

— Нет, ты мне ответь! Ты, сама, хочешь моего сына?

— Почему это сразу сына?! А если это девочка, то и не нужна тебе станет?

— Сдурела?! И вот кто сейчас на один вопрос ответил двумя?

— Господи! — попыталась оттолкнуть от себя Дмитрия, но не преуспела в этом, оттого и подняла глаза к потолку. — И за что нам такое? Почти ни по одному вопросу не можем прийти к общему мнению, а нам послали общего ребенка.

— Что значит, послали? Кто послал? Мы его сами сотворили. Кстати. В постели у нас с тобой все всегда ладно.

— Разве что, только там.

— Ага, не отрицаешь. Уже достижение. Смотришь, и дальше еще что-то положительное найдется в нашей совместной жизни. Вот посидим еще с часок, возможно, и докопаемся.

— Балагуришь? А у нас с тобой проблема на проблеме! И к ним до кучи теперь еще и младенец добавится. Смекаешь, во что все может обернуться? Меня какие-то бандиты преследуют, а я теперь в тягости.

— Что ты переполошилась? Скрываться и убегать от них тебе не потребуется. Ты здесь надежно спрятана. А вот об остальном мне следует позаботиться.

— Это о чем? Не пугай меня, Дима. Что ты еще задумал?

— Ничего особенного. Просто решил, что нам надо скорее расписаться. Чтобы ребенок был законнорожденным.

— Вот оно! Дождалась, называется!

— Что ты снова беленишься? Чем снова не довольна? Разве я не дело сказал?

— Как тебе сказать? — прищурилась на него. — Только не о таком мечтают все женщины.

— В смысле? Не понял. Не обо мне и не о таком мечтают?

— Ты-то здесь причем? У меня полный крах мечтаний, а он о себе любимом!

— Ты мне тут не дури! Какой еще крах у тебя?

— Разве, так женщины мечтают замуж выходить? А я вот, пожалуйста, влипла.

— Ты меня сейчас обидеть хотела? Что значит, влипла?

— Вот оно! Только о себе и говоришь. А у меня теперь, может, ничего романтического в жизни не предвидится. Ни на колено передо мной никто не встанет, ни…

— Это точно. Больше никто. За меня замуж пойдешь, — и кому я все говорила? Да от него все отскакивало, как от стены. — А вот что делать с твоим паспортом? Это проблема. Но я ее решу. Завтра же и начну решать.

— Ага! И засыпишь нас в одно мгновение. Думаешь, мне не приходило в голову послать запрос и заявление в паспортный стол? Тут же меня расконспирируешь.

— Не волнуйся, детка! Предоставь своему жениху решить этот вопрос.

— По фальшивому документу замуж не пойду. Сразу предупреждаю. Не хватало мне еще на эту тему от страха с ума сходить. А с тебя станется, и папенька твой… Ой, прости. Я только хотела спросить об одной вещи, ничего больше. От Леонида Павловича не было вестей?

— Не было, — весь такой хмурый поднялся с места. — Вставай, давай.

— Ткачев, что ты задумал? На ночь глядя…

— Именно. Ночь уже на дворе. А у меня невеста беременная, и ей надо режим соблюдать. Спать пошли, Ира.

И жизнь продолжилась. Но вот погода основательно испортилась. Начиная со следующего дня и на целую неделю, зарядил дождь. На улице сделалось уныло: небо серое, моросящая влага сыпалась беспрестанно, бутоны цветов напитались ею и повисли, отяжелев. Выходить в сад не было никакой охоты.

— Тебе надо гулять! — таким вот занудой оказался Ткачев. — Вполне можешь под зонтом дойти до беседки, а там нисколько не капает. Одеться только не забудь потеплее.

Он как помешался на соблюдении разных правил для женщин в моем положении. Где и когда только успел их набраться? Хотя, о чем это я? В наш век информация о чем угодно добывалась одним нажатием клавиши на компьютерной мыши. Это я была в заточении: ни тебе телефона, ни интернета.

— Ты сок сегодня пила? Творог ела? А кто белье вешал? С ума сошла, на табурет вставать и руки высоко поднимать?

— Дима! Я не вынесу такого тебя еще семь месяцев.

— Куда ты денешься! И потом, думаешь, это будет твоя единственная беременность? Детка! Я намерен один только раз жениться, а детей хочу много.

— Это как? Это сколько?

— Например, троих. Что так сморщилась? Хорошо, возможно потом и сойдемся на двоих.

— Этого-то никак не узаконить! А ты еще, о чем говоришь?

— Не волнуйся, я работаю над проблемой. Лучше мне скажи, какую свадьбу ты хочешь.

— Как это? Про платье белое спрашиваешь, машины с лентами