Мгновение Вейл не отвечал, а затем произнёс незнакомым, скрипучим голосом:

– Ты пришла приговорить меня к казни – тогда верши приговор. Я не стану извиняться перед тобой.

Губы Алаур дёрнулись от обиды, но она заставила себя унять эмоции.

– Я не убийца и не палач, – сказала она. – Я пришла к тебе – и пришла одна, потому что желаю задать вопрос.

Алаур сглотнула, не в силах произнести нужные слова.

– Почему, Вейл?

Мучительно медленно Вейл повернул голову, поднимая на неё взгляд.

– Она обещала освободить наш народ, – тихо и устало сказал он.

– Она? Эления не могла…

Вейл покачал головой.

– Эления – никто, – выплюнул он, – её место мог занять любой. Та, которой тысяча лет… она мне поклялась.

По позвоночнику Алаур пробежал холодок. «Ламия», – поняла она.

– Как ты мог… – произнесла она тихо, – поверить ей… и не поверить в меня?

Вейл покачал головой.

– Ты слаба, Алаур. Как бы я ни любил тебя. Ты не можешь нам помочь.

Губы Алаур дрогнули, а затем сжались в плотную линию.

– Ты считаешь так? – почти утвердительно произнесла она. – Ты считаешь, я отдам империи всех вас?

Вейл кивнул.

– Это не зависит от тебя. Давно минули времена великих королев…

– И мне никогда не войти в их число, – закончила Алаур за него.

– Ты горда. Слишком горда, чтобы это признать. И твоя гордость подводит тебя.

Алаур закрыла глаза.

– Я не казню тебя, – сказала она. – Но и простить не могу. Дроу меня не поймут. Ты сам виноват в своей судьбе, Вейл. И я надеюсь, ты меня поймёшь. Ты выйдешь отсюда, чтобы увидеть мой триумф. Выйдешь – и до конца дней останешься моим слугой.

Алаур развернулась и спокойным ровным шагом, не позволяя Вейлу заметить и тени чувств, овладевших ею, двинулась назад.

Когти ящеров неторопливо перестукивали по каменистому полу тоннеля, где уже много сотен лет не ступала нога ни дроу, ни вампира, ни любого другого живого или неживого существа.

Алаур ехала впереди, твёрдой рукой направляя скакуна к ей одной известным местам. Данаг – у неё за плечом, и бок о бок с ним – Вейл, немного пришедший в себя за несколько проведённых на свободе дней.

Далее ехали жрецы, общим числом более двух десятков – Алаур отобрала наиболее уважаемых представителей всех трёх каст, чтобы каждый мог засвидетельствовать то, что произойдёт.

– Я говорил, что мне не нравится твоя идея? – поинтересовался Данаг, нагоняя свою королеву.

– Шесть раз. Теперь уже семь.

– Хорошо. Я боялся, что забыл сказать.

Данаг вздохнул. Алаур стала мягче и спокойнее, чем в первые недели, когда он только-только её узнал, но упрямство её не делось никуда.

– Здесь! – королева подняла руку, останавливая процессию, следовавшую за ней, и спешившись двинулась вперёд, держа факел на вытянутой руке.

Она остановилась перед порталом, состоящим из шести полуразвалившихся колонн, и произнесла:

– Богиня пауков, волей жрецов великого народу дроу, волей детей твоих, вверяю в твои руки свою судьбу. Пусть ляжет царственный венец на моё чело – или слуги твои пусть до дна выпьют мою кровь.

Данаг поёжился. С каждой минутой план вызывал всё большее напряжение у него.

Алаур ступила вперёд, пересекая невидимую черту. Тут же зеленоватые вихри окружили её, факел упал на землю, а через мгновение в зале наступила темнота.

– Алаур! – позвал Данаг. – Моя королева!

Но ответом ему стала одна только тишина.

Когда факел выпал у королевы из рук, на несколько мгновений Алаур стало страшно. Со всех сторон её обступила темнота. О содержании обряда она читала в книгах, но не более того. И вряд ли кто-либо из живущих мог бы сказать, правду записали сказители прошлых веков или просто красивую выдумку, чтобы обожествить своих королев.

Однако уже через несколько мгновений она взяла себя в руки, сделала глубокий вдох и тут же обнаружила, что от её собственного тела, от пальцев рук и от волос теперь исходит неяркий свет.

В тусклом этом свете Алаур огляделась по сторонам. Хрустальная дорога простиралась в пустоте у её ног. Не было ни стен, ни неба, ни земли – только серый туман клубился кругом.

Алаур не могла бы с точностью сказать, что это за мир. «Астральное море» – так называли его в книгах, которые Данаг присылал для неё. «Пещера Королевы Пауков» – так звали его её собственные учителя.

Названия и слова теряли смысл здесь, в пустоте, и Алаур двинулась вперёд, то и дело ощупывая Глаз Бихейвора на руке – теперь это украшение казалось единственной ниточкой, связавшей её с миром живых.

Дорога извивалась змеёй, то поворачивая, то сбегая вниз с невидимых гор, то снова поднимаясь вверх, закручивалась в спирали, чтобы потом ненадолго снова пуститься по прямой.

Алаур потеряла счёт времени. Ноги с трудом держали её. В голове всё чаще мелькали мысли о том, что она никогда не выберется отсюда – что загнала в ловушку сама себя.

Алаур старалась прогнать их прочь, но мысли были не менее упрямыми, чем она, и возвращались опять спустя несколько десятков шагов.

Где-то вдалеке, приглядевшись, ей удавалось разглядеть силуэт замка – высокие шпили подпирали небосвод. Но сколько бы она ни шла вперёд, замок не становился ближе, и всё более Алаур убеждалась, что видит всего лишь мираж.

Наконец она выдохлась и рухнула на дорогу, перебирая в голове всё, что читала об этих местах.

«Там время и пространство покорны тебе», – вспомнила она. Оглянулась назад, на бесконечную хрустальную змею, и усмехнулась сама себе.

Однако, поднявшись, Алаур закрыла глаза и мысленно приказала воздуху поднять её.

В первый раз фокус не удался. Не удался и во второй.

Только в третий раз, когда Алаур, разозлившись, топнула ногой, внезапный порыв ветра подхватил её и понёс вперёд.

Не сразу Алаур обрела над ним власть, но в конце концов у неё это получилось, и, раскинув руки наподобие крыльев, она полетела вперёд, несомая послушным потоком воздуха.

Замок стремительно двигался навстречу, пока наконец вход в донжон не оказался напротив неё. Теперь Алаур видела, что это скорее не крепость с открытым внутренним двором, а одинокая башня в пустоте – или храм. Пологий купол с четырёх сторон окружали минареты, облицованные тёмным камнем.

Приблизившись к массивным воротам, Алаур протянула руку вперёд, и те распахнулись, подчиняясь ей.

Ветер мгновенно утих, и Алаур с трудом удержалась на ногах, когда земля внезапно коснулась её стоп.