Кажется, он даже усмехнулся.

– Мне было шестнадцать, когда умер Император. Прибавь к этому одиннадцать лет, а ещё вспомни, что врасы живут около двух сотен. Так что я ещё не такой старый.

– Да ну? А то, что песок из тебя так и сыпется, в счёт не идёт?

Ориас не сдержал смешка, и я невольно улыбнулась в ответ.

Буря над головой наконец–то закончилось, и далеко в небе показался серебристый борт прибывшего лайнера. Сердце так и зашло от одной мысли, что я собственными глазами увижу Туманную Область. Одно из прекраснейших мест во всей Вселенной.

3

Я поражённо вошла в просторную комнату, отделанную почти что чёрным деревом, с мягким синим ковром под ногами. Тут было два кресла со столиком между ними, кровать и дверь в ванную. Но, пожалуй, самое главное – громадное окно во всю стену, с вырезанными из дерева поручнями. Здесь не было ни одной лампочки или другого источника света – свет от голубой звезды над Нейрой и Ку–8 проникал в комнату, озаряя не хуже лампы. Но они специально тут не предназначались, чтобы полностью ощутить красоту Туманной Области. Это как с Белым Гигантом и взрывающимися Янтарными Кольцами. Правда, там стёкла специально затемняли.

Завороженно подойдя к окну, я взглянула на бездонный мрак Вселенной с далёкими звёздами и планетами. Это тебе не на Поезде путешествовать. Тут всё в разы круче. Ну и красивее.

– Нравится? – догадался Ориас, встав в метре от меня и так же смотря на звёзды. – Нам ещё долго лететь до Туманной Области…

– Предлагаешь выпить, пока мы летим? – изогнула брови я. – В последний раз это плохо кончилось.

– Мэл, я умею держать себя в руках, даже когда пьян. А там был подмешен дурман, который напрочь лишает воли.

Я недоверчиво взглянула на мужчину, но, кажется, он и вправду не врал.

– Ладно.

– Тогда закажу нам вино.

– И пропадёшь до конца полёта? – хмыкнула я, достав из сумки бутылку из розового стекла с золотой жидкостью внутри. Сейчас она и вправду сияла ярче. – Я захватила тут кое–что.

– Не хочешь меня отпускать? – с хитрой усмешкой поинтересовался Ориас.

– Почему же? Иди. Может, кого–то себе вновь на хвост подцепишь, – невольно съязвила я, отвернувшись от окна и подойдя к столу с пустыми бокалами.

– Порой я тебя действительно не понимаю, – вздохнул он. – Вроде и отослала, и в то же время пригрозила… или это ревность в тебе взыграла?

Я чуть не выронила бутылку из рук, удивлённо повернувшись к нему.

– К тебе то? Ревность? Да спи с кем угодно – я даже вмешиваться не собираюсь! Но в последние разы тебе это принесло мало приятного.

– И что же… – Ориас вовремя заткнулся, видимо, вспомнив феникса, свою так и не наречённую «невесту» и меня в придачу. – Ладно, уговорила. Останусь с тобой.

Я усмехнулась, с щелчком откупорив бутылку и налив светящуюся золотую жидкость в два бокала. Ориас подобрал свой, медленно опустившись в кресло и вдохнув приторный запах вина. Я последовала его примеру, но не выдержала первой и отглотнула, облизнув губы. Напиток напоминал тягучий мёд с лёгкой ноткой красного вина и незнакомых цветов.

А ещё этот напиток прекрасно развязывал язык, и, к счастью, не мне одной.

– Почему сама Мать Орика так трепетно к тебе относится? – первым поинтересовался Ориас.

– Она почему–то считает меня за своего ребёнка… её настоящие дети умерли сотни лет назад, а сама она не может продолжить свой род. Меня в буквальном смысле подарили ей на пользование, а она разглядела во мне нечто большее и начала обучать. Она научила меня разговаривать на тридцати различных языках, являющихся самыми популярными во Вселенной. Рассказала о мире, о том, кто правит, а кого уже нет. Я многому обязана Матери, и, как по мне, она даже стала мне родней, чем настоящая… но порой её забота переходит границы. Ти'сш'А боится за меня, и потому хочет отдать в более надёжные руки…

– Выдать тебя за одного из рикилей? – догадался Ориас. – Как я понимаю, это было причиной твоего побега.

– Можно и так сказать. Ну, по крайне мере, она не заставляет меня выходить замуж, хотя и настаивает. Видите ли, я крайне беззащитна и не способна сама за себя постоять.

Ориас не сдержал усмешки, а после и откровенно рассмеялся, запрокинув голову и пытаясь отдышаться.

– Значит, Ти'сш'А не видела, как ты спасаешь мою шкуру.

– Ей лучше об этом вообще не знать. Боюсь, она меня точно на Орике запрёт, когда узнает, с кем я связалась.

Смех мужчины тут же пропал, и на миг мне показалось, что на его скулах показались желваки. Однако он всего лишь отпил вино и спокойно произнёс:

– Она не сделает это. Ты под покровительством семьи Грандерил, и пока работаешь на нас, то на тебе так же распространяется статус неприкосновенности.

– Что же ты это Церберу не сказал?

– Он и не спрашивал, при этом я не успел, хотя, заметь, очень хотел посмотреть на выражение его лица.

– Он бы заковал тебя в цепи и продал подороже одному из Баронов, – хмыкнула я, допивая вино и смотря на золотистые искры на дне.

– С Барониями у нас хорошие отношение, главное, чтобы Содружеству не продал. Вот тогда возникли бы малоприятные вопросы.

Мы ещё некоторое время разговаривали на совершенно разные темы, пока вино не осталось только в наших бокалах. Ориас рассказывал о своих первых мирах, и как чуть не развязал войну. Я слушала его, улыбаясь там, где неделю назад смеялась бы до боли в животе, и невольно содрогаясь при не очень приятных подробностях. Всё же я его ещё и не простила, пусть и понимала, что отчасти сама виновата. Да, уже ничего не исправишь. Да, мы всё же с ним переспали. И, да, звёзды, я совру, если скажу, что он не доставил мне удовольствие. Доставил, ещё какое, наравне со страхом и сомнением насчёт собственных чувств.

– Ориас, – всё же поинтересовалась я, смотря на окно с невероятным видом. – Расскажи про эти ваши Чувства…

– Тебе они не грозят, – с усмешкой прервал меня мужчина, правда, его глаза почему–то потемнели. – Чувства возникают изначально только у врасов и передаются их «избраннику» при первом половом контакте…