Рейчел всегда утверждала, что характер у меня тяжелый и к тому же невыдержанный. В чем-то она права, поскольку, истратив все слова убеждения, я начал приходить в ярость. Медленно, но неумолимо.

– Гаспар, – едва сдерживаясь, сквозь зубы процедил я, – тебе что, трудно ненадолго сделаться очень тяжелым? Не думаю, ибо ты становился таким множество раз, причем в самый неподходящий момент. Так почему не стать тяжелым, когда момент самый что ни на есть подходящий?!

Тробор как ни в чем не бывало стоял себе на одной лапке, размахивая перед собой двумя другими. И тогда я его ударил. Изо всех сил, как в самом начале нашего с ним знакомства.

У любого корабля борта не заканчиваются на уровне палубы. Нет, они продолжаются еще на некоторую высоту. Так сделано для того, чтобы во время шторма, когда палуба становится скользкой от захлестывающих ее волн, а корабль постоянно кренится, моряки не выпадали за борт. Называется это продолжение фальшбортом. Именно он и спас меня от падения за борт.

Потому что в тот самый миг, когда я взвился в прыжке, чтобы с разворота вонзить свою ударную ногу в бок тробора, корабль резко накренился. Но не в поврежденную сторону, что стало бы для него гибелью, – в другую. Это означало одно: тробор наконец понял, что от него требуется.

Но как же не вовремя он это сделал! Пролетев мимо тробора, я ударил ногой в планширь, которым и заканчивается фальшборт. Не знаю, что громче треснуло, – планширь или моя нога, но боль была такая, что мне едва удалось сдержаться от того, чтобы не взвыть.

– Что стоите?! – стоя на одной ноге и массируя ушибленную, крикнул я команде торговца. – Пользуйтесь случаем, спасайте корабль!

И они бросились его спасать. Сам же я размышлял вот над чем. Накренив корабль, тробор продолжал стоять на одной лапке. Но ведь теперь, обладая огромным весом, он обязательно должен был продавить палубу! Ничего этого не происходило. Мне вообще казалось, что тробор касается лапкой палубы едва-едва, что противоречило всем научным принципам, с которыми так любит знакомить нас виконт Антуан дю Эскальзер.

– Чем меньше площадь приложения одного предмета к другому, – рассказывал он, – тем меньше усилий необходимо для того, чтобы на него воздействовать. Простой пример. Швейной иглой мы с легкостью проткнем ткань. Но попробуйте сделать то же самое черенком от лопаты. То-то же!

Внутри корабля кипела работа. Оттуда, вперемешку с руганью спасателей, доносились лязг передвигаемого металла и чмокающие звуки помпы. Из носовой надстройки вынырнул Головешка. Он подошел, но вставать, по нашему с тробором примеру, на одну ногу не стал. Вместо этого сказал с самым недовольным видом:

– Все осмотрел. Ничего интересного, тут они не солгали.

Вероятно, кое-что интересное ему все же попалось, поскольку карманы его одежды были набиты так, что, казалось, вот-вот лопнут.

– Кстати, Лео, тебе новый камзол не нужен?

– А к чему ты спрашиваешь? – удивился я.

– Да так, есть возможность обновить гардероб. В трюмах у них действительно не представляющий никакого интереса для уважающего себя пирата хлам. И корабельная касса почти пуста. В ней, если разделить на всех нас, всего-то по несколько монет получается. Но хоть что-то. А вот в одной кладовочке полно всяческой одежды! Причем самого лучшего качества. Ну так что?

– Себе возьми.

– И возьму, – кивнул Головешка. – Я уже отложил несколько камзолов. А еще плащи, шляпы, штаны, сапоги и кое-что по мелочи. Дождусь только, когда капитан освободится, чтобы поставить его в известность. Все-таки не ворую, а беру плату за спасение этого корыта. – Он топнул ногой по палубе. – Да, между прочим, там и женской одежды хватает. Может быть, Рейчел себе что-нибудь приглядит?

– Нет! – если возможность приобрести новый камзол заставила меня сомневаться, то тут я был тверд. У Рейчел и без того столько нарядов, что сундук с ними занимает чуть ли не треть площади капитанской каюты. Не хватало еще полностью ее одеждой завалить.

– Ну как знаешь, – пожал плечами он. – Мне-то обновки точно требуются. Эти проклятые попугаи, – и Тед дважды мотнул головой, поочередно указывая на каждого из пернатых, – своими когтями всю одежду испортили.

Левый попугай встрепенулся, закатил глаза, немного подумал и выдал очередное:

– Кто счастлив, тот всегда всем доволен.

Другой горячо его поддержал, пусть и не совсем впопад:

– Лучше враг задарма, чем друг за деньги.

Головешка лишь пренебрежительно фыркнул:

– Вот, кстати, капитан освободился, пойду скажу ему.

Мне не удалось расслышать ни единого слова из их разговора, но хорошо было видно, как быстро капитан «Гливленской розы» кивает головой, соглашаясь. Еще бы, такой мизерной ценой спасти корабль!

Поговорив с Головешкой, довольный капитан подошел ко мне. Сорвав шляпу с головы, он низко склонился в поклоне, замахав ею перед собой.

– Благодарю вас, господин Черный Корсар! – с чувством сказал он. – И за спасение моего корабля, и за то, что никого из нас не тронули. Нет, как же лгут все-таки люди о вашей кровожадности! Ну вот как после всего этого хоть кому-нибудь можно верить?!

Впрочем, взглянул он на меня весьма настороженно. Уж не в том ли заключается истинное вероломство: сначала спасти людей, а затем безжалостно перерезать им глотки?

– Планширь можно было и не ломать! – хмуро пробормотал проходивший мимо корабельный плотник. – И без того повреждений множество.

Капитан извиняюще мне улыбнулся, ну а сам я развел руками: иначе было никак.

– Все, можно ставить корабль на ровный киль. Теперь уже не утонем.

Легко сказать: ставьте на ровный киль. Но как это сделать? Тем более на глазах у посторонних, которые будут внимательно прислушиваться к моим словам. Не придумав ничего лучшего, я сказал:

– Идем, Гаспар. Нет времени здесь задерживаться, впереди у нас столько дел!

И я зашагал к мачте, здраво рассудив: если даже тробор последует за мной, не изменив вес, корабль, по крайней мере, избавится от крена. А уже там попробую ему объяснить: не будут же эти люди преследовать меня по пятам по всему кораблю? Тробор пошел за мной охотно. И, что особенно порадовало, свой вес он сделал обычным. Вероятно, даже ему трудно передвигаться таким тяжелым.

– Лео, даже не сомневайся, – сказала мне Рейчел, когда мачты «Гливленской розы» были видны уже далеко на горизонте. – Ты все правильно сделал!

– Что именно?

– Что не стал захватывать это корабль. Они и без того выглядели такими несчастными! В конце концов, нам непременно подвернется какой-нибудь другой. А пока я потерплю. Каютка у нас пусть и маленькая, но такая уютная!

Еще бы она не уютная. Благодаря стараниям Рейчел ее теперь украшают всякие там кружевные занавесочки, вазочки, полочки со слониками, гобеленчики и прочее в том же духе. Будуар какой-то получился, честное слово. Не такой должна быть каюта пиратского капитана, ох не такой!