дело. — решил кардинал. Они синхронно закивали.

— Кто у вас умеет разговаривать с животными? — спросил наконец Энтони.

Сальнес заерзал и спрятал глаза. Но все равно на него уставились. При чем, все — даже тот же компанейский стражник с сильно развитым стадным чувством. Сальнес поднял взор и выдохнул:

— Это же черная единорожица, а не домашняя скотина. Она не желает разговаривать с кем попало.

— Но ты мог бы попытаться. — грубо намекнул ему Винсент.

— Послушайте. — вздохнул бывший отшельник, теперь сидящий за столом с его величеством. — Единороги умеют разговаривать по-человечески. Вы что, легенд не помните?

Все смущенно заткнулись. И мне тоже вспомнилась легенда о том, что единороги разговаривают. По крайней мере, белые. По крайней мере, если им понравиться. Значит, я этой скотине не нравлюсь.

Но впасть в депрессию я не успела.

— Да ей, наверное, просто нечего сказать. — вступился за адское создание Инжен. — Ее вытащил Энаис, она не знает, как, где и вообще зачем.

Все угрюмо замолчали. Тут я заметила, что Гильберт не зря так наворачивает завтрак, пока мы все тут заняты. Блюда были вкусные по-королевски. И я занялась шведским столом. Он понимающе посмотрел на меня. В архивариуса уже просто не лезло. Потому он решил включиться в дискуссию.

— Можно вызвать из царства огня какого-нибудь демона и пытать его, пока не расколется.

На Гильберта не посмели так смотреть, как на меня. Просто наступила грозовая тишина. Только я невозмутимо от души хвалила того, кто сготовил всю эту вкуснятину. Диадема довольно светилась.

— Чему она радуется? — подозрительно поинтересовался Энтони.

— Компании вашей. — не задумываясь ответил Винсент.

Священнослужители расплылись в улыбках и чуть не разрешили вызывать демона. Но вовремя опомнились.

— Кто вам будет его вызывать? — почесывая пузо, полюбопытствовал Гильберт. — Это умеют делать ведьмы или маги. Всех ведьм они лишили силы. Вот маг у ней есть…

— Адекв — недоучка. — напомнила Барбара с ангельским выражением лица.

— Нарсис. — с милой улыбкой поправил Винсент.

Снова наступило молчание. Против Нарсиса, которого я и видела-то один разик, и то в абсолютно неприемлемых условиях, никто возражать не рискнул.

— Послушайте, ваше величество. Конечно, Нарсис накрутит Энаиса на одно место, а потом раскрутит и еще пару раз закрутит. — выступил Энтони. — Но пусть это будет, так сказать, страховой трос. Не забывайте, что у нашей новой Хранительницы репутация… эээ… еще не установлена. Почему бы не поймать двух зайцев одновременно?

У всех отвисли челюсти. Кроме меня. Моя была занята. У меня даже появилось ощущение, что у них одна челюсть на всех — очень удивленная.

— В ад попадают кое-какие плохие христиане. — пытался подать свою светлую мысль Энтони. — Если им не было покаяния. Надо поймать какого-нибудь опасного преступника и убедить его сотрудничать.

Все снова замолчали, а потом Сальнес снова заерзал. У нас был один преступник, которого не любила практически вся страна. Я торопливо прожевала и напомнила:

— Перестаньте! Его нельзя в ад.

Сальнес обратил ко мне благодарный взгляд.

— Почему это? — решил поинтересоваться Энтони.

— Э… Потому, что он мой приятель… Потому, что мы его приносили в жертву, когда устраняли ведьм… — приводила аргументы я. Аргументы не действовали. Надежда в выразительных глазах отца-одиночки потухла. — Потому, что он не христианин. — припечатала я.

Последний довод сработал. Только оптимист Энтони попробовал возразить, а точнее даже предложить быстренько крестить преступника. Но моя диадема начала светиться.

— Видите! — призвала ее в помощь я, стукнув по ней вилкой с грибом. — Ей не нравится, что вы его обижаете. Она требует его защитить.

Окончательно растроганный Сальнес сполз по спинке стула и от волнения решил хряпнуть вина. Я поняла, что мне тоже нужно горячительное. Мы чокнулись и не дожидаясь остальных отметили свершившееся на глазах у всех чудо. Диадема, вступившаяся за того, кто пытался навредить ее любимым жителям страны, это, знаете, нечастое чудо. Все отстали от бывшего предателя. Диадема удовлетворенно заткнулась. Да что ж это делается? Они мне так всех друзей к Энаису отправят.

Мы в молчании переключились на обед. Да что ж это такое? Кроме одного сбившегося с пути эльфа, у них и преступников больше нету? А ведь что-то такое я видела. Совсем недавно.

— Тетька в очках. — вслух осенило меня. Все уставились на меня. Впечатлительная Лусиа от неожиданности подавилась. Только Чирпеш понимающе кивнул.

Я кратко пояснила, что этой ночью я гуляла по городу и случайно увидела, как тут ловят преступников. Там была еще такая живописная троица — страж в доспехах, ушастый в пальто и дама в очках.

— Это следователи. — задумчиво пояснил Винсент. — Ведь правда, они должны что-нибудь подсказать про свежих преступников. Только вот у нас в большинстве все крещеные.

— Ради такого святого дела, как устранение демона, мы можем кого-нибудь одного быстро отлучить. — тихо подсказал Энтони. — Склонить, так сказать, к сотрудничеству. Давненько мы в святые не возводили раскаявшихся жертв…

Барбара под столом наступила ему на ногу. Он замолк.

— Я отдам распоряжение. — быстро поменял тему король. — Давайте приступим к культурному отдыху. Прекрасное решение. На мой взгляд.

Винсент отправил курьера в примонастырскую школу следователей. А чего вы удивляетесь? Это средневековье. Здесь все и вся шло из церкви. И лучшие сыщики работали при церковном ордене, делая богоугодные дела во славу господу. А потом мы культурно отдыхали. Когда я попыталась поинтересоваться у Винсента, откуда он взял это слово — следователь — он рассказал милую историю. Не так давно к нему явился странный монах, его ровесник. Этот монах делал странные выводы, но они удивительно помогали угадать, кто виноват в разных преступлениях. Этот монах все время читал молитвы и благодарил господа за удивительное открытие. Еще он частенько любил говорить: «Следовательно». Винсент сначала потешался. Но монах быстро доказал состоятельность своих теорий на практике. Он и стал в будущем директором, обучавшим молодых специалистов по преступлениям. А их уникальную профессию назвали «Следователи».

— Пусть следуют себе по следу преступника. — продолжал усмехаться Винсент.

— Как любопытно. — заинтересовалась я. — А у вас криминалисты есть?

Когда я сказала это слово, Энтони и Барбара нахмурились, А стражник, охранявший нас, вытащил меч.

— Э… ну, это просто… просто это… эээ…

Я попыталась объяснить, что это такое, пока меня не казнили. Винсент почесал висок.

— Вообще-то, у эльфов раньше было что-то подобное. Но нам не надо столько усилий, чтобы найти виноватого.

Я содрогнулась. Да уж, проще некуда. В отместку я поинтересовалась, нет ли у них патологоанатомов и потом объясняла, что это такое, с чувством удовлетворения наблюдая за их реакцией. С трудом я отказалась от дальнейшего удовольствия рассказывать про то, как