– Ты как?

Элла кивком дала понять, что все в порядке. Кто-то принес ей стакан воды, и она начала пить. Медленно и осторожно, маленькими глотками, как будто пищевод ее все еще был пережат. Теперь, когда все убедились, что больше никто не находится в смертельной опасности, обстановка изменилась: одни начали преувеличенно громко оценивать происшедшее, другие плакали, у третьих на лице застыло выражение сильнейшего потрясения. Внезапно взгляд Ханны упал на стоящую в дверном проеме фигуру, больше похожую на призрак, а не на человека. Вигдис.

После нападения на Эллу поминки закончились. Виктор кратко обратился к гостям, сказав, что Эгир и Вигдис нуждаются в отдыхе, и те стали постепенно расходиться. Осталась лишь небольшая кучка. Если бы Элла не настояла на том, что следует помочь прибраться в доме, где на нее только что было совершено нападение, Ханна давно бы уже ушла. Кроме Ханны и Эллы остались также Виктор, Маргрет и Кожаный Жилет. И, разумеется, Эгир с Вигдис, которые удалились к себе в спальню. Убедившись, что последний из приглашенных покинул поминки, Виктор обратился к Ханне и Маргрет, которые собирали кофейные чашки каждая со своей стороны стола.

– Вы позволите мне поговорить с Эллой наедине?

Виктор вопросительно посмотрел на них. Обе кивнули, однако у Ханны возникло какое-то странное чувство, когда она, направляясь на кухню, почувствовала, что Виктор провожает ее взглядом. Маргрет вошла следом и прикрыла за собой дверь, казалось, что они были здесь не полчаса назад, а целых полстолетия.

– Какого черта здесь происходит?

Ханна не сводила глаз с Маргрет, которая приоткрыла окно, собираясь закурить. Прикурив сигарету, Маргрет глубоко затянулась и выпустила струйку дыма.

– Элла и Эгир никогда не ладили. Но чтобы он так ее ненавидел… Я даже и не подозревала.

– Может, это у него психоз на почве горя?

– А разве такое бывает?

Ханна пожала плечами.

– Когда люди объяты скорбью, они способны на самые безумные вещи.

Ханна смотрела на стоящую у окна Маргрет. Как будто хочет вылезти наружу и убежать. Ханна чувствовала огромное желание подойти к ней ближе, но сейчас это было бы неправильно. Может, ее смутила поза Маргрет, то, как она стояла, отвернувшись к окну, со скрещенными на груди руками. Ханна решила сменить тему.

– Как он сдавил ее горло… Как будто он действительно готов был ее убить. Как будто убить человека – ничего для него не значит.

Маргрет обернулась и пристально посмотрела на Ханну; та занервничала.

– Что ты имеешь в виду, говоря это?

– Ну, просто я думаю, что, возможно… Возможно, это не первый раз, когда Эгир пытается кого-то убить… Если он способен на такое, получается, он мог убить и собственного сына.

Маргрет сделала глубокую затяжку, на некоторое время задержала дым в легких, а потом с силой выдохнула в приоткрытое окно.

– Или, может, он решил, что Элла имела какое-то отношение к гибели Тора?

Ханна была в полном замешательстве.

– Ты подозреваешь, что Тора могла убить Элла?

Маргрет пожала плечами.

– Насколько хорошо, собственно говоря, ты ее знаешь?

Ханна почувствовала, как постепенно внутри у нее закипает гнев. Уже второй раз за сегодняшний день ей приходится слышать, что она не слишком хорошо знает Эллу и всю ее семью.

– Элла никогда не могла бы причинить вреда никому, и прежде всего Тору. Она его боготворила!

– Я и не говорю, что она умышленно убила собственного племянника. Но ведь бывают и несчастные случаи. И иногда их обстоятельства скрывают. Что касается Эллы, то для нее это уже не впервые.

Маргрет сделала последнюю затяжку, выкинула окурок на улицу и без дальнейших объяснений, не закрывая окно, вышла из кухни. У Ханны возникло какое-то неопределенное неприятное чувство. Задувающий снаружи ветер проникал под одежду, леденил кожу и пронизывал все ее тело.

Допрос не занял много времени. По словам Виктора, ни Элла, ни Эгир не захотели объяснять причины жестокого нападения, а кроме того, Элла отказалась писать заявление на Эгира, так что Виктор решил прекратить дело. А что еще он мог сделать? Ханна с изрядной долей беспокойства наблюдала за тем, как Элла вела свой джип по направлению к дому. Надо было отдать ей должное, она сумела-таки собраться – трудно было представить, что всего за пару часов до этого ее едва не убили. Рука в гипсе отзывалась острой болью на каждую неровность на дороге, и Ханна искренне сожалела, что Элла не приняла предложение Кожаного Жилета отвезти их домой. Сама Ханна, понятное дело, управлять машиной теперь не могла, однако перед этой поездкой полагала, что, несмотря на сломанную руку, сумела бы рулить гораздо более умело, чем Элла. Дорогу устилал толстый слой снега, и машина, двигаясь толчками, часто подскакивала. Ханна, стиснув зубы, мужественно терпела боль.

– Почему ты не хочешь рассказать Виктору, что произошло?

Ханна взглянула на Эллу, которая в ответ только пожала плечами. Ханна предприняла новую попытку.

– Такого нельзя допускать. Все это смотрелось по-настоящему жутко. Ведь если бы мы не подоспели, он бы тебя задушил.

Элла по-прежнему не проронила ни слова. Взгляд ее был будто прикован к дороге. Ханна сдалась. Она задумалась о словах Маргрет. Что же именно о прошлом скрывает Элла? Неужели Маргрет на самом деле подозревает, что Элла могла убить Тора? Сама мысль об этом показалась Ханне настолько абсурдной, что она с негодованием отвергла данное предположение. Но Маргрет, несомненно, знала об Элле нечто такое, что предпочитала скрывать. И это тревожило Ханну. Они уже подъехали, однако Элле пришлось оставить машину у дороги: снега намело много, практически по колено, и это было слишком даже для джипа. Ханна поплелась за Эллой к дому, стараясь ступать след в след. Из-за проклятого гипса на руке каждый шаг был похож на упражнение по сохранению равновесия. Подойдя к двери, Элла повернулась к Ханне, как будто хотела ей что-то сказать, однако потом, по-видимому, передумала. Они вошли внутрь, сняли облепленную снегом обувь и оставили ее в прихожей. Элла сразу же зашла на кухню и через мгновение снова появилась с маленьким блокнотом в руках, на котором быстро написала:

– Хватет вынюхивать, это опасно. Расслабься и пиши сваю книгу.

Прочитав записку, Ханна не смогла сдержать улыбку.

– Не стоит обо мне беспокоиться. Со мной все будет в порядке. Даже с этим.

Ханна подняла руку, демонстрируя свой гипс. Но Элла не улыбалась. Взглянув на Ханну, она вновь принялась писать.

– Прикрати задавать вопросы о смерти Тора или уберайся из моиго дома.

Улыбка сползла с лица Ханны. Что же такое происходит? Элла, не продолжая разговора, поднялась в свою комнату. Ханна на несколько мгновений замерла на месте, чувствуя себя как ребенок, которого неизвестно за что отругали. Достав из кармана телефон, она набрала номер. Последовало два гудка, прежде чем на другом конце линии раздался голос Маргрет.