постановку вопроса о доверии правительству с роспуском Национального собрания. Конституция 1946 г. гласила, что кабинет, не получивший доверия абсолютного большинства депутатов, должен был уходить в отставку, что влекло за собой министерский кризис. Однако текст, при обсуждении которого правительство ставило на карту свою ответственность, мог быть отвергнут и простым большинством. С юридической точки зрения, правительство не было обязано подавать в отставку, если не получало абсолютного большинства голосов (ст. 49–50). Но пережитое им поражение делало политически невозможным дальнейшее пребывание у власти, поскольку правительству было отказано в одобрении текста, который оно посчитало столь важным, что поставило на обсуждение вопрос о своём существовании. В итоге, правительство добровольно уходило в отставку, и повод для использования конституционного права роспуска Национального собрания в подобной ситуации просто отсутствовал. Кроме того, искажению смысла вопроса о доверии способствовали положения конституции (ст. 49–51), согласно которым Собрание можно распустить лишь в случае, если два министерских кризиса произойдут в течение полутора лет. Чтобы избежать угрозы роспуска Собрания, депутатам было достаточно распределить количество бюллетеней своих групп так, чтобы не получилось 314 голосов, составлявших абсолютное большинство. В этом случае падение правительства не считалось «министерским кризисом», а значит его повторение в ближайшие месяцы не могло привести к роспуску Собрания. Таким образом парламентарии находили надёжную защиту от положения конституции 1946 г., которое «предусматривало роспуск в качестве наказания за чрезмерную министерскую нестабильность, обозначавшую неспособность Национального собрания определять свою политику»[778].

За 12 лет у французских депутатов был только один «промах» (хотя некоторые считают, что его специально подстроили). В феврале 1955 г. правительство Мендес Франса, ненавидимое правыми и уже давно сотрудничавшей с ними партией МРП, а также коммунистами, критиковавшими его слева (первые – за «сдачу» Индокитая, усиление государственного регулирования социально-экономической сферы, его алжирскую позицию; вторые – за перевооружение ФРГ, неоднозначную позицию в вопросе создания «общеевропейской армии», за подавление начавшейся национально-освободительной борьбы алжирцев), было низвергнуто совершенно намеренно абсолютным большинством голосов депутатов[779]: «они хотели, чтобы он не просто ушел, они хотели, чтобы он самым недвусмысленным образом был «уволен»[780].

Однако в ноябре 1955 г., главным образом из-за углубления кризиса в Алжире и несмотря на все усилия французского правительства во главе с правым радикалом Э. Фором (он расширил там политику репрессий против алжирских повстанцев, совершавших террористические акты, ввел летом чрезвычайное положение в Алжире, но национально-освободительная борьба только нарастала), оно «неожиданно для многих» было отправлено в отставку абсолютным большинством голосов. Формально это произошло в связи с обсуждением проекта о восстановлении голосования по округам, расколовшего парламентское большинство. В сложившейся ситуации, следуя букве конституции, Фор 2 декабря объявил о роспуске Национального собрания и проведении внеочередных всеобщих выборов[781]. По свидетельству известного французского исследователя Р. Ремона, решение председателя Совета министров было воспринято депутатами как «гром среди ясного неба»[782]. В конституционной практике Французской республики роспуск стал реальностью впервые после перерыва в 78 лет. Он оказался возможным в том числе благодаря новым процедурным правилам, действовавшим в нижней палате парламента вследствие конституционной реформы, которую в декабре 1954 г. провёл Мендес Франс: вводилось обязательное открытое голосование с трибуны (то есть голосование персонально каждого депутата) при постановке вопроса о доверии правительству, что делало «сортировку голосов» более рискованной.

Как известно, подвергнутая политическому остракизму партий и забытая в годы Третьей республики демократическая процедура роспуска нижней палаты (так как она позволяла суверенному народу быть арбитром между государственными властями и эффективно контролировать избранных представителей) фактически не применялась и в период Четвёртой республики. И хотя конституция 1946 г. рассматривала роспуск Национального собрания в качестве оружия в руках правительства против его «абсолютной власти», «ничто, по мнению политолога Б. Шантебу, не свидетельствовало о том, что он действительно использовался для этой цели»[783]. Например, решение Э. Фора распустить нижнюю палату диктовалось отнюдь не желанием «спасти систему» и укрепить её исполнительную власть, а необходимостью провести досрочные выборы на 6 месяцев раньше, чтобы не дать времени сплотиться в единый блок левоцентристской коалиции. В партийно-политической сфере сложилась патовая ситуация: «раскол левых сил не позволял им выдвинуть собственную альтернативу; «третья сила» оказалась несостоятельной и распалась; правоцентристская коалиция выявила свою неспособность решить назревшие проблемы страны; буржуазно-реформистский «эксперимент» Мендес Франса натолкнулся на слишком мощное противодействие; лавирование Э. Фора между консерваторами и модернистами не принесло ему успеха»[784]. Политическая неустойчивость нарастала, и, хотя внеочередные выборы 2 января 1956 г., на которых политический маятник избирательских предпочтений качнулся влево, привели к победе некоммунистической левой, эта смена власти никак не способствовала выходу из кризиса политического режима Четвёртой республики.

Таким образом, политическая история Четвёртой республики демонстрирует противоречивость и непродуманность «рационалистических положений», нацеленных изначально на укрепление режима. Только пять из многочисленных правительственных кабинетов были свергнуты в конституционных условиях. Другие подали в отставку, хотя конституция не обязывала их это делать, что свидетельствует о провале «рационализированной» парламентской системы, которую пытались учредить создатели Четвёртой республики. Лишь два правительства ушли в отставку «естественным путём»: кабинет А. Кея после всеобщих выборов 17 июня 1951 г. и правительство Ш. де Голля после его избрания президентом Пятой республики в декабре 1958 г.

* * *

Нарушение равновесия между исполнительной и законодательной ветвями власти в пользу последней; постоянная министерская чехарда; невозможность согласованных действий между различными партиями по важнейшим вопросам внутренней и внешней политики (потребности экономической модернизации, единая позиция в условиях быстро развивавшегося процесса деколонизации, определение роли и места Франции в интегрировавшейся Европе) способствовали росту настроений – особенно в правом лагере, фактически отстранённом от разработки конституции 1946 г., – в сторону её пересмотра. Речь идет о многочисленных проектах конституционных реформ, направленных на укрепление парламентского режима, основанного на принципе не только разделения, но и реального равновесия властей.

Инициаторами пересмотра некоторых положений главного закона Четвёртой республики были как известные политики, пытавшиеся «зацементировать» основы режима и снизить градус министерской нестабильности, так и ведущие французские юристы, специалисты по конституционному праву, более непредвзято оценивавшие недостатки и преимущества сложившейся во Франции политической системы. Вместе с тем, нельзя не упомянуть и о принципиальных противниках парламентской Четвёртой республики: голлистах, так и не сумевших победить на всеобщих выборах 1951 г., чтобы провести радикальную реформу конституции 1946 г. (РПФ в начале 50-х гг. постепенно сократила свои действия по расшатыванию «режима партий» и обострению министерской нестабильности. Некоторые голлисты будут «соблазнены» предложениями войти в правительство и интегрируются в систему Четвёртой республики[785]), и пужадистах (группировавшихся вокруг крайне правого консерватора и националиста П. Пужада, который в 1953 г. возглавил движение «Союз защиты ремесленников и торговцев»[786]), получивших на внеочередных