Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Новоиспеченному атаману тайного казачьего войска Смирнову Петру Тимофеевичу привезли полковничью форму. Пока что лейб-казаков. Но обещали построить свою. И звание полковника. Вот искушение-то! Вместе с формой и погонами прилагались трое писарей для составления реестра войска.
— Андрей Георгиевич, что делать? — был первый вопрос Петра, когда мы остались наедине.
— А что ты сделаешь? Уже все решили. Вон, какой пирог тебе подогнали от царских щедрот. Остается только минимизировать потери. Срочно делим всех на тех, кого можно светить, и кого нельзя ни в каком виде. То есть, часть боевиков должна перейти на совсем нелегальное положение.
— Так это несложно. Если тут кругом наше войско, то спрячем кого хочешь.
— И часть агентуры переходит.
— Куда?
— Думаю, к Никифору. Придется ему на старости лет в шпионов играть. Если ты при такой должности, то тебя определят куда-нибудь воевать или крестьян усмирять. Или еще чем заниматься. Оставляй себе только то, что нужно для работы.
— Дядька Никифор жесткий очень, — трет Петр подбородок.
— Понимаю, что хочешь сказать. И всегда помню, что ты мой родственник от начала. Но у тебя теперь в руках огромная государственная машина. Не надо прятаться, а грамотно использовать ее возможности. Только правильно.
— Это как?
— Ночью пожгете или порежете, а днем будете искать, кто это сделал. Очень удобно, — смеюсь я, — твоя главная задача прикрывать всех от государства. Раньше я это делал, теперь ты. Правда иначе, но все равно. Вербовки, получение информации, тайные акции. Ничего не меняется.
Было Предписание лично для меня. «В целях безопасности» предписывалось находится безвыездно в имении до октября месяца. А по установлении путей проследовать к месту назначения и для вступления во владение имуществом. Прилагались письма и приказы к должностным лицам. Как я понимаю, ждут разрешения от бремени Елены Петровны и предполагаемого Крещения младенца. Очень гуманно с их стороны. Это дает мне почти четыре месяца на подготовку.
Другим пакетом была куча бумаг о вступлении во владения, о назначении на должность Губернатора Аляски и прилегающих территорий. Полномочия мне понравились. Если вкратце, то от лица Государя я могу приобретать новые территории, заключать договора, этому способствующие, иметь для защиты свои вооруженные силы. Не могу объявлять войну и первым нападать. И в общем нападать не для пресечения агрессивных действий.
Теперь понятно с датами выхода. Не ясно с путями. Еще бумага от Гурского, где он предупреждает об активности иностранных резидентов в отношении моей персоны. Предполагается, что будут меня ожидать если не в проливах, то точно в Бискайском заливе. Поэтому дорога через Сибирь, не такая плохая идея. Но мысли у меня свои. Надо определится с попутчиками.
Я сижу на скамье теплым июльским вечером. Думу думаю. Алена ходит по дорожкам с Ульяной и Аней, гуляют. Все трое с животами.
Итак, кого имеем? Петр, понятное дело, с ближайшими помощниками остается. Семью с тремя детьми тоже не потащит. Степан с Домной не бросят учебный центр, да и все хозяйство.
Кирилл сыграл свадьбу с Аней на Красную Горку. Ох, как наводчик нужен! Но его молодая жена забеременела. Семен Семенович переживает за нее больше всех, внука ждет. Гаврилов вернулся с войны и жаждет найти лекарство против чумы. И прочих особо опасных инфекций. Но рвется в бой. Подумаем. Химик с женой и двумя детьми тоже патетически руками машет, но знает, что никуда я его не возьму. Пусть за монахами присматривает.
— Игнат, — протянул я, — может, с братом останешься?
— Чего мне с ним? Он — не калека, хромой да шустрый. Нет уж, Андрей Георгиевич, знал, что спросишь. Заранее заготовил слова, да все глупые. Куда ты, туда и я. Вот тебе мой сказ.
— А что Фрол?
— Собирается. Уже себя на дирижабле видит. На карте Аляски горы нашел, обрадовался.
Ночь прошла в раздумьях и записях. У меня есть более пяти миллионов, которые я могу быстро вытащить для нужд. А времени нет. На следующее утро курьеры помчались с почтой. Веретенникову велено купить три транспорта. К Мастеру записка с просьбой способствовать приобретению фрегата английского, а лучше американского. На левую компанию. В Астрахань к Прову. И много еще куда.
* * *
Пров к жаре так и не привык. Дым от трубки поднимается в чистое небо. С балкона видна только мощеная улица да городовой, который рад кивку на отданную честь. Все лето подходят баржи с переселенцами. Благо, земля графская есть. Огородина растет обильная. И море прокормит. Прежние уже обжились. Развели баранов, коров с красноватой пегой шкурой. Поначалу туземцы угоняли. С татарами кавказскими договорились. Те силу уважают. Главное спуску не давать. Тогда им все ясно и понятно. С кайсаками воевали, но своего добились. Кончилось тем, что и с теми и с другими породнились через девок. А родственников обижать нельзя.
С персидским шахом отношения прекрасные. Разрешил жить по побережью. Так уже тысяч пять там и обосновалось. В Астрахани с казачьим полковником пьют вместе.
Движетель на нефти Зарайскому понравился. Прислал заказ на еще пять больших. Дело очень секретное. Великого ума человек, раз такое предложил. Уголь поди еще найди. А масло земляное, копнул да черпай ведром. И безопасней паровика.
А вчера бумага пришла. Требуется договорится с шахом о проходе большой группы людей из Бендер-Энзели через Решт в Бушир. Не менее тысячи человек. В охрану просят русский полк и платят за службу двойное жалование.
Пров уверен, что шах только обрадуется. И полк даст. Но будет уговаривать у себя остаться. Ему любые нестроения у северного соседа на руку. Принять не составит затруднений. Решт, он же древний Гилян, отведен для расселения русских. Девять лет Гилян входил в состав Российской Империи, но в далеком Санкт-Петербурге мало дела до таких мелочей. Полковник Николай Шипов еще в петровское время форт каменный оборудовал. Но все пришлось бросить. Зато сейчас возрождаем. Но не за так. С шахом договор. Если будет попытка десанта со стороны России, должны предупредить. Пообещали. Что же доброму человеку слово хорошее не сказать? В Реште огромная армянская община, как и в Астрахани, вся торговля через армян. Но шах им не доверяет. А нас считает разбойниками вроде разинцев, только более культурными и организованными. У армян до сих пор легенды, как разинцы разграбили их винный склад и какая война от этого получилась.
Мы
