— Что я слышу такое?! — прошептала девушка, не веря своим ушам.

— Как глуп я был, — произнес Демьен, с любовью проводя по тонким волосам девушки ладонью. — Гонялся за бесплотными призраками, ловил прекрасный образ, который обманывал меня раз за разом! А в конце концов, еще и чуть не погубил.

— Нет, нет, — испуганно пискнула Ежинка, отгораживаясь от Демьена скрещенными руками, словно он мог коснуться ее сердца и причинить ей невероятную боль. — Не говори так, молодой Король! Не буди в моей душе напрасной надежды! Когда она умирает, нет в мире боли сильнее… пощади меня, молодой Король! Не терзай…

— Эта надежда не напрасна, — возразил Демьен. Он склонил черноволосую голову и поцеловал тонкую бледную кисть, прикрывающую остренькое плечико, и Ежинка вздрогнула, словно невидимый клинок пронзил ее. — Я прозрел и стал умнее. Поэтому спрошу у тебя сейчас, спрошу не для того, чтоб полюбопытствовать, но потому, что хочу сделать тебя своей женой. Будешь ли ты моей Королевой, маленькое прелестное лесное дитя? Подаришь ли ты мне свой чистый свет, Светлячок? Обогреешь ли — и меня, и все королевство? Ты ведь уже взрослая; разум твой добр и чист, как у ангела, но ты достаточно взрослая, чтобы тебе можно было думать о замужестве. В твои годы моя мать, верно, уже родила меня.

— Что? — выдохнула Ежинка. На ее бледной мордашке глаза превратились в черные от расширившихся зрачков. — Что ты говоришь такое?! Какое замужество? Я и ты?!..

— Я привез тебе корону, — ответил Демьен. — И себя самого. Я все решил. Если ты согласишься, то… к свадьбе все готово. Столица примет тебя радостно. Хоть завтра же.

— А как же та, что жила в твоем сердце?

— В моем сердце, — горько произнес Демьен, — жило лишь воспоминание о ее красоте. Может, мы растерялись в мирах. Может, ее и никогда не было в моей жизни. А ты — есть. И я хочу, чтоб ты осталась там навсегда, лесное дитя. Ты говорила мне, что некрасивая — так вот я не согласен. Ты видишься мне самой красивой из всех девушек. Ты полна света и нежности; и это затмевает любую некрасивость. Мне все равно, как ты выглядишь. Я хочу лишь слышать твой голос и смех и ощущать твою ладонь на моей щеке. Я хочу чувствовать тебя рядом. Ты для меня дороже всего, что я имею на этом свете. Я долго сопротивлялся этому чувству, напоминая себе о той, что любил прежде. Но не смог устоять перед тобой. С первой встречи. Маленькая смешная лесная девушка-эльф.

— В сказках, — промолвила она дрожащим голосом, — все проблемы решаются поцелуем. Молодые короли целуют заколдованных принцесс, и та становятся красавицами.

Демьен привлек девушку к себе и поцеловал ее — робко, касаясь губами ее губ, чтобы не спугнуть своего бледного мотылька. Ведь для маленькой Ежинки этот поцелуй, верно, был первым в жизни. Самым первым и самым желанным, до головокружения, до слез.

— Не изменилась, — тихо рассмеялся Демьен, уткнувшись лбом в бледный лоб девушки.

— Короли, — ответила Ежинка, растворяясь в немудреной ласке, — что целуют своих принцесс, обычно в них влюблены…

— Тогда точно помогло бы, — хитро ответил Демьен, и девушка вскрикнула, услышав его признание.

Ежинка тонкими теплыми ладонями порывисто обняла его лицо и поцеловала сама — в губы, в щеки, в глаза, — наслаждаясь тем мигом, в который ее Король принадлежал только ей, и не веря в свое счастье.

— Как страшно, — прошептала девушка, несмело обнимая Короля. — Как невероятно хорошо и как страшно…

— Отчего тебе страшно, лесное дитя? — спросил Демьен, спуская ветхую ткань с плеча девушки и целуя его горячо и страстно.

— Страшно, что это сон, неправда. И с пробуждением слова твои рассеются… или окажутся злой шуткой. И красивый Король, назвавшийся моим и сделавший предложение, уедет, играя и шаля, забрав с собой мое сердце и мою жизнь. Это убьет меня вернее ножа, пронзившего сердце…

— Это не сон, и не шутка, — ответил Демьен серьезно.

Демьен распустил завязки на красивом платье и поцеловал девушку в грудь, прямо напротив быстро бьющегося сердца.

— Так ты не ответила мне, — пробормотал он хрипло, прижимаясь лицом к ее коже, пахнущей весенними фиалками, — ты согласна? Согласна стать моей Королевой?

— Ты лукавишь, молодой Король, — ответила Ежинка, все еще не веря Демьену. — Королева — это не то же самое, что возлюбленная… Королева — это та, что разделит с тобой трон, но не обязательно любовь. А мне не нужен трон без тебя… Скажи то, что говорят влюбленные, а не короли.

Демьен рассмеялся, уткнулся лицом в ее волосы.

— Я люблю тебя, Ежинка. Люблю так, что готов прожить с тобой здесь, в лесном доме, всю жизнь свою. Мне не нужны ни шелка, ни бархат на тебе, чтоб увидеть твою красоту. Для меня ты — солнце.

— Повтори еще раз, — млея, попросила Ежинка, поглаживая Демьена по черным волосам, вглядываясь в его лицо, чтобы запомнить на всю жизнь, до самой старости, каждую черту его в тот миг, когда он впервые говорит «люблю».

— Люблю, — ответил Демьен, подхватывая легкое тело девушки на руки.

Снова за окном пела вьюга, засыпая дом пушистым снегом. В маленьком оконце отражался золотой свет свечей и очага, согревающего маленькое уютное пространство.

Маленькая, хрупкая, как лесной цветок, Ежинка, освобожденная от одежды, была прелестная и напуганная, как олененок. Она стыдливо пряталась под простыней, но Демьен поцелуями и осторожными прикосновениями успокоил ее, и она позволила прикоснуться к себе, горящей от смущения и жажды любви.

Демьен с трудом укрощал свою страсть, лаская и целуя ее невинное тело, касаясь губами светлых пятнышек остреньких сосков, любовно поглаживая ладонью вздрагивающий живот девушки. Он накрыл ее собой, прижался, согревая, целуя ее мягкие губы, хмелея от ее податливости и робкой нежности, с которой девушка отвечала на его страсть. И не было слаще поцелуев, чем неумелые поцелуи маленькой Ежинки, и не было игры прекраснее, чем игра, затеянная двумя людьми — сильным молодым Алым Королем и тонкой несмелой лесной девушкой. Его мужественность оттеняла ее утонченную хрупкую женственность, его сила подчеркивала ее нежность.

Он осторожно коснулся ладонью ее бедра, и девушка раскрылась перед ним, застенчиво, но покорно, словно готова была принадлежать ему. Эта отважность и готовность отдаться теплом пролились в его сердце. Ежинка боялась, не верила; но желала ухватить свой кусочек счастья хоть на миг, хоть на один день. Ах, маленькое отважное лесное дитя…

— Не бойся, — тихо произнес он, — Больно бывает только в первый раз. И лишь сначала.

— Я люблю тебя, — простонала она, когда он овладел ею, пометил этой первой болью. — Я твоя, мой молодой Алый Король…

— Моя, — ответил Демьен, осторожно лаская ее, стирая стон с ее губ поцелуем. — Навсегда моя. Вся моя. Моя невеста; моя Королева. Моя возлюбленная.

Он забрал ее невинность, ее чистоту и наивность себе, сделав девушку своей, обласкав все ее хрупкое тело, развеяв ее стыдливость и открыв для Ежинки новое чувство — страсть.