7. Лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть.

8. У человека всегда должна быть свобода выбора.

9. Мои мечты исполняются тогда, когда я готов(а) к этому.

10. Свобода — это способность хотеть то, что хочешь на самом деле.

Суммарный результат теста по Ресурсу «Karmalogic»

Великий немецкий философ Георг Фридрих Гегель писал: «Правителям, государственным людям и народам с важностью советуют извлекать поучения из опыта истории. Но опыт и история учат, что народы и правительства никогда ничему не научились из истории и не действовали согласно поучениям, которые можно было бы извлечь из нее»[275]. И, между прочим, зря не действовали, добавим мы. Знание истории — это ресурс, который может помочь нам избежать многих неприятностей в настоящем и будущем.

Меж тем люди, да что уж говорить, многие страны и народы очень любят наступать на старые грабли. Например, в начале XX века германский кайзер Вильгельм II начал готовиться к войне[276]. Историки объясняют это тем, что Германия чувствовала себя обделенной — при дележе мира европейскими странами ей совсем не досталось колоний. Громадные территории были захвачены Великобританией — английская речь охватила половину Нового Света. Другая половина говорила на испанском. А по-немецки говорили только в самой Германии. Это было обидно. Язык Гегеля и Гете заслуживал большего. Поводом стало убийство в Сараево австрийского эрцгерцога Фердинанда. В Европе запахло порохом. Кайзер принялся готовиться к войне. Он произносил речи, воодушевлял войска, проводил мобилизацию. Главным врагом был назначен кузен Никки — российский император Николай II. Объединенными силами двух империй Вильгельм планировал задавить третью. И совершенно напрасно. Будь в его окружении грамотный историк, он бы должен был как-нибудь невзначай, исподволь, подсунуть монарху книжку о Семилетней войне (1756–1763 гг.). И тогда бы, возможно, кайзер понял, что все это уже было в XVIII веке: и национальная обида, и решение «расширить жизненное пространство». А чем все закончилось? Закончилось взятием Берлина русскими войсками. Увы, Россия не смогла воспользоваться плодами победы. Императрица Елизавета Петровна умерла, а вошедший на престол Петр III, обожавший все прусское, «великодушно» отдал все завоеванные земли обратно Фридриху. Однако факт военной победы это августейшее предательство отменить не могло.

Причем доподлинно известно, что еще за несколько лет до начала войны Вильгельм II об этом помнил. В русской армии была традиция назначать «шефами» (символическими командирами) полков разных знатных особ, родственников императора. Германский император, приходясь кузеном русскому императору, был назначен шефом гусарского Нарвского полка. Однажды во время пребывания в России он решил посетить подшефный полк с визитом. Объезжая строй гусар, кайзер увидел высокую награду — Георгиевский штандарт. «За что получен штандарт?» — спросил кайзер. Ответ оказался для него не очень приятным: «За взятие Берлина, Ваше Величество». Кайзер ответил: «Это очень хорошо, но все же лучше никогда больше этого не повторять!»[277]

Но повторил — в результате следующего столкновения с Россией кайзер доживал свой век, потеряв корону, в маленьком замке в Нидерландах, а перед смертью лишился и его. Что самое интересное, человек, отобравший у старенького Гогенцоллерна замок, считал отставного императора глупцом, однако сам впоследствии наступил на те же грабли в третий раз за историю Германии. Звали этого человека Адольф Гитлер[278].

Надо сказать, уроки истории не всегда бывают записаны внятными письменами. Иногда она вещает одно, а слушающим представляется совсем другое. Так произошло с русской царской династией Романовых. Начиная с XVII века в Европе полыхали революции. Сначала Англия, потом Франция, а потом пошло-поехало: Испания, Португалия, Бельгия, Венгрия и пр. И только в России революций не было. Русские монархи с некоторым презрением посматривали на своих западных соседей: «не умеют за дело взяться, вот и полыхает у них». Однако в полной мере понять, почему русские революционеры (а их было немало) никак не могут расшевелить народ и двинуть его на баррикады, было не так просто. Логика просматривалась такая: Александр I был либерал — его правление закончилось восстанием декабристов. Он сам его, конечно, не застал. Но декабристы смогли плести нити заговора под самым его носом. Его преемник, младший брат Николай I либералом не был. Он основательно взялся за борьбу с распространением революционных идей. Декабристов частью повесил, частью сослал в Сибирь. Организовал специальное III отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии. За революционерами по всей стране бегали жандармы — специальная политическая полиция. Результат не заставил себя ждать — его правление прошло относительно спокойно. Сын его Александр II был либерал. Отменил крепостное право, провел реформы судебной системы, армии и образования. Уже почти совсем собрался учредить русский парламент (проект готовил граф Лорис-Меликов)[279]. Но после нескольких неудавшихся покушении убит фанатиком-народовольцем. В такой ситуации сложно было сделать другой вывод кроме того, какой был сделан его сыном Александром III, — вместо парламента и конституционных реформ русский народ получил ужесточение режима и контрреформы. Результат — о, чудо! Царствование Александра Александровича прошло спокойно! Сыну Александра — Николаю II казалось, что урок истории читается ясно: нельзя быть либералом, нельзя давать слабины[280]. Поэтому на все вызовы эпохи он реагировал однотипно: давил недовольных. Увы, он ошибся. Понимание пришло слишком поздно. Бесконечно сдерживать недовольство невозможно. Оно должно находить выход. Хотя бы в свисток, но пар должен стравливаться. Котел паровой машины под названием «Российская империя» взорвался. Машина рухнула, похоронив под своими обломками миллионы людей.

Вообще, история династии Романовых являет собой пример того, что кармическое воздаяние — не пустой звук. Когда после Смуты на русском троне утвердился Михаил Федорович Романов, конкурентов у него почти не было. Юный боярский сын был и знатен, и красив. Пользовался поддержкой влиятельных боярских кланов. Единственный человек, кто мог поспорить с ним в праве сесть на московский престол, был трехлетним мальчиком. Это был Иван, сын Лжедмитрия I и Марины Мнишек. Каким образом сын самозванца мог составить конкуренцию Михаилу? Дело в том, что это мы привыкли называть Гришку Отрепьева Лжедмитрием. А в те времена многие его считали не Лже-, а вполне настоящим Дмитрием. Он был венчан в Успенском соборе Московского Кремля, официально сидел на троне и управлял страной (хотя и недолго). Сын венчанного царя с точки зрения средневекового человека мог оказаться предпочтительней сына боярского. Кроме того, на его стороне была военная сила — отряд атамана Заруцкого. Поэтому армия была брошена на ликвидацию угрозы. Стрелецкий голова Гордей Пальчиков взял Заруцкого в плен. Вместе с Мариной Мнишек, атаман и сын Лжедмитрия, которого именовали «Воренком», были направлены в Москву. Заруцкий был посажен на кол, Марина Мнишек в темницу, а мальчика повесили у Серпуховских ворот.