Брэд пока молчал, просто крепко сжимал ее в объятиях и гладил по голове. Он радовался, что Элоиза сумела сказать все это вслух, и прекрасно понимал, как ей больно и почему. Мать ее бросила, а теперь отец влюбился и ждет троих новых детей. Любого бы это страшно ранило.

— Прежде всего… — Он слегка отодвинул Элоизу от себя и всмотрелся в ее лицо. По щекам ее катились слезы, она икала. — Я не считаю, что это глупо. Я бы почувствовал то же самое. Должно быть, это очень странное ощущение. Но я не думаю, что тебя «заменили». Тебя невозможно заменить. Ты — это ты, и твой отец тебя любит. И я знаю, что Натали тоже тебя полюбила. У нее нет детей, и мне кажется, она отчаянно хотела ребенка, пока не стало слишком поздно, поэтому они обратились за помощью к науке и получили троих детишек, зачатых в пробирке. Наверное, всем вам это кажется немного безумным. Но в одном я уверен — и за миллион лет твоему отцу не придет в голову заменить тебя на них.

— А что, если он полюбит их сильнее, чем меня? Старики любят младенцев, это помогает им чувствовать себя молодыми. У половины наших шестидесятипятилетних гостей двадцатилетние жены и двухлетние детишки!

Элоиза лишь чуть-чуть преувеличила, потому что это и вправду стало феноменом наших дней. Только в этом году одна их пятидесятилетняя постоялица родила ребенка, а некий европейский дипломат в отставке в возрасте восьмидесяти шести лет женился на двадцатидвухлетней девушке, родившей ему близнецов.

— Он в любом случае не забудет о тебе. У вас за плечами общая история, двадцать один год только вдвоем, и этого у вас никто не отнимет, — сказал Брэд и притянул Элоизу ближе к себе. — Сказать тебе правду, мне их жаль. Они взваливают себе на плечи черт знает что, и это в их-то возрасте. Я бы психовал.

— Ага! И я не собираюсь нянчиться с тремя их вопящими младенцами. Мне и в отеле хватает работы.

Брэд засмеялся.

— Я буду тебе помогать. Или еще лучше — мы обведем их вокруг пальца и родим своего. И нам для этого не потребуется пробирка.

Элоиза улыбнулась и подумала, что ей почти нравится эта идея, но только не ради того, чтобы позлить отца. Впрочем, пока она точно не хотела детей. Да, она по уши влюблена в Брэда, но вовсе не в идею родить общего ребенка. Элоиза вздохнула и уютнее устроилась в его объятиях.

— Спасибо, что ты меня понял. И извини, что я взбесилась. Мне просто показалось, что теперь мне не будет места в их семье, с тремя-то новыми детьми.

Сказав это, Элоиза погрустнела, вспоминая печальный опыт матери и Грега.

— Еще как будет, а в один прекрасный день у тебя появится собственная семья. Просто странно как-то с этими современными пожилыми людьми, которые решают нарожать себе младенцев, перевалив за сорок и даже за пятьдесят.

— Спасибо, что приехал и поговорил со мной.

Они пошли прогуляться, и Брэд сказал, что если бы его родители развелись и нашли себе новых супругов, он бы тоже психовал, надумай они завести еще детей. Он вспомнил, в какое бешенство пришел в четыре года, когда родились его сестры-близняшки, и в восемь, когда появился еще и брат. А сейчас подобное понравилось бы ему еще меньше. Немного успокоившись, Элоиза позвонила Натали и попросила прощения. На этот раз войны не будет, нет смысла. Это все равно ничего не изменит. И Брэд ей, конечно, очень помог.

Звонок Элоизы принес Натали облегчение, и она поблагодарила за него падчерицу. Элоиза сказала, что Брэд тоже тут, и получила приглашение обоим подняться наверх, но отказалась, сославшись на усталость. Чуть позже к ней спустился отец. Он очень встревожился за дочь, увидев ее шок и боль, и у него ныло за нее сердце. Хьюз немного поговорил с ней и Брэдом, обнял Элоизу и поднялся к себе наверх. Брэд принес с собой учебники, так что он немного позанимался и остался у Элоизы на ночь, что ее очень утешило. Когда они были вместе, все вставало на свои места и обретало смысл.

Это было странное для Элоизы Рождество. Все вокруг казалось сюрреалистическим. Она следила за тем, как в вестибюле устанавливают и украшают большую елку, а все только и говорили о том, как это замечательно, что у ее отца с Натали будут тройняшки. Дженнифер уже готовилась к вечеринке с подарками, и Элоиза снова почувствовала себя отвергнутой, но заставила себя не обращать внимания и не реагировать. У отца теперь есть жена и новая семья, и ей остается только надеяться, что он по-прежнему любит ее. Время покажет.

Кроме того, у нее есть Брэд. Они встречались где-нибудь, как только выкраивали часок-другой, или же он приходил к ней. Но в глубине души Элоиза испытывала к тройняшкам все ту же неприязнь, с трудом понимая, как она впишется в это семейное блаженство. Для отца она становилась частью прошлого, а тройняшки — это его будущее. Если она хочет иметь семью, придется заводить собственную, а к этому она пока не готова.

На Рождество Брэд уехал к родителям в Филадельфию. Натали убеждала Хьюза поехать с ней на пару дней туда же, пока она еще в состоянии путешествовать. Но Элоиза ехать отказалась наотрез. Она сказала отцу, что будет присматривать за отелем, и у него было очень скверно на душе. Натали настаивает на поездке домой, Элоиза остается в Нью-Йорке. Его словно разрывали напополам. Но беременность сделала Натали очень чувствительной, она то и дело принималась плакать по любому поводу, и в конце концов Хьюз согласился ехать, а Элоиза записала за собой все рождественские смены. Отец позвонил ей сразу же, как только они добрались до Филадельфии, и первым делом в рождественское утро. В это время Элоиза уже стояла за стойкой портье. Мать впервые вообще не поздравила ее с Рождеством, но этому она даже не удивилась.

В январе в отеле поселилась группа голландских бизнесменов, заняв четыре больших люкса на девятом и десятом этажах. Видимо, они представляли какой-то европейский синдикат, и Элоиза несколько раз видела с ними своего отца. В том, что он проводил время с важными гостями, не было ничего необычного. Они пользовались большим конференц-залом, а как-то днем Элоиза застала двоих из них в отцовском кабинете за оживленной беседой, в то время как двое других прохаживались вокруг отеля с главой службы безопасности, Брюсом Джонсоном, и главным инженером Майком. Вот это показалось ей странным. Но отель был настолько забит постояльцами, что она выкинула это из головы. Однако чуть позже Майк заставил ее задуматься, сказав:

— Вот будет странно, если твой отец продаст отель, правда? Я слышал, они готовы заплатить ему целое состояние.

— Кто? — Элоиза уставилась на Майка так, словно у него на голове выросло дерево или он вообще был пришельцем из другой вселенной.

— Да эти голландцы. Те, что останавливались у нас на прошлой неделе. Твой отец велел нам все-все им показать. Я слышал, они собираются сделать предложение, от которого невозможно отказаться, а может, уже и сделали. Во всяком случае, ходят упорные слухи, что он продает отель.

У Элоизы внезапно закружилась голова, земля ушла из-под ног, и ее замутило.

— Не нужно верить всему, что слышишь, — произнесла она, желая немедленно подавить эти слухи, но, входя в отцовский кабинет, сильно дрожала.