не знает, счёт времени он потерял, а я появился, когда он почти уже не осознавал реальность. Забавно то, что он не врал, совсем. И я поверил ему вот почему. В команде Глеба существовал специалист по различным ядам, который при надобности готовил всякие отвратительные смеси, для дальнейшего их употребления врагами народа и разной контрой. Этот специалист давал лекции об особенностях современных ядов для узкого круга лиц, и я хорошо помнил про его рассказ о небольшой группе так называемых псевдоядов, которые были в определённой моде в Европе, в конце прошлого века. Их действие визуально ничем не отличалось от обычных ядов, за исключением одного – принявший их человек не умирал, а впадал в своего рода кому или анабиоз, с трупным окоченением, приостановкой дыхания и сердцебиения до минимально возможных значений. Внешний осмотр без вскрытия давал однозначный результат – человек мёртв. Но с течением времени яд рассасывался, и организм выводил токсины, постепенно возвращаясь к нормальному функционированию. Обычно это происходило на вторые сутки. Почему на вторые? Не знаю, предположу – чтобы принявшего яд не похоронили на третьи, если что. Эти яды пользовались успехом у разного рода аферистов и тех, кому нужно было симулировать свою смерть. Например, у приговоренных к казни преступников или попавших в плен военных. Поэтому рыцарям революции и борцам за светлое будущее настоятельно рекомендовалось – при возможности проверять летальность отравления своих оппонентов сжиманием глазного яблока. Тогда, при биологической смерти, зрачок принимает овальную форму. Вполне допускаю, что Туманов просто не знал этих особенностей, а имеющийся у него яд ему достался в виде трофея в окопах первой мировой. Так или иначе имеем результат: Макаров жив, а Туманов об этом не подозревает. Замечательно, рано или поздно это пригодится.

Поручику пожелал скорейшего возвращения в строй – нас ждут великие дела, а сам связался с политотделом Пятой армии, для уточнения реально сложившейся на сегодня линии Восточного фронта. Белебей оказался за правым флангом армии, и был ещё в руках белых. Пришлось беспокоить Глеба, и опять приводить его в изумление своей очередной просьбой – любыми силами занять Белебей в ближайшее время, ибо счёт идет на часы. (Представляю выражение его лица, когда он читал мои телеграфные сообщения… Ну, а мы тут тоже не макраме вяжем, между прочим).

Фронт пришёл в движение через неделю, выдавливая белых в сторону Уфы, а Чеха тем временем я сориентировал на продолжение выполнения поставленных ранее задач, но уже с прибывшим в моё распоряжение отрядом ЧОНовцев – нечего тут рассиживаться.

Дутов

(Осень 1918)

Генерал-лейтенант с 4 октября сего года, войсковой атаман Александр Ильич Дутов внезапно возникающие проблемы привык решать не откладывая в долгий ящик, но и с плеча не рубил, всегда отводил себе время на обдумывание, если ситуация позволяла. Сейчас время было не на его стороне: на фронте приходилось решать острые вопросы снабжения и, что было совсем непривычным, реагировать на случаи неисполнения приказов и нарушения воинской дисциплины: самовольные отлучки, грабежи и насилие над мирным населением. Всё это усугублялось активной работой большевистской пропаганды, как в тылу, так и на фронте, в результате которой среди казаков завелись настроения не покидать свои земли и всё чаще проявлялись случаи ухода с позиций по домам. Пока единичные. К этому приходилось относиться весьма серьёзно, имея для себя ввиду пример чехословацкого корпуса, который большевикам удалось распропагандировать до степени полной утери боевого духа и дисциплины. Большевики же постоянно получали подкрепления и переходили от обороны в наступление. Кроме всего, катастрофически не хватало средств и ресурсов на строительство укреплённых позиций вокруг Оренбурга, на Бузулукском и Актюбинском направлениях. Мешала и погода, весьма морозная и холодная для обычной осени. О телеграмме «Сергеева» ему доложили, когда он обсуждал с начальником военно-окружного Управления генерал-лейтенантом Ипатович-Горанским важный вопрос: необходимость привлечения к работам, на строительстве укреплённых позиций, военнопленных и, в порядке мобилизационной повинности, жителей окрестных деревень – платить за работу было нечем. А для военнопленных ещё нужна была и тёплая одежда, которой не было (как и достаточного количества строительных материалов). Поэтому известие от Туманова стало для атамана весьма обнадёживающим и даже знаковым. Дутов не стал выговаривать дежурному офицеру за несвоевременное предоставление важной информации – о миссии Туманова в войске не знал никто, и привлекать внимание к ничего не значащему, на первый взгляд, сообщению не следовало. Направил ответный запрос телеграфом в Бугульму, и получил информацию, что город оставлен войсками Каппеля.

Следовало незамедлительно предпринимать меры для оказания помощи Туманову: судя по всему он находился с обозом под Бугульмой, в тылах у красных.

Взяв время на изучение оперативной карты Западного фронта, он вызвал к себе Начальника штаба генерал-майора Половникова.

– Василий Николаевич, как вы оцениваете обстановку на Бугульминском направлении Западного фронта? – перешёл он к делу, после обмена приветствиями с явившимся в кабинет Начальником штаба.

– Ваше Превосходительство… – начал было Половников, но уловив нетерпеливый жест Дутова перешёл на привычный доклад – Положение не из лёгких, Александр Ильич. Симбирской группе под командованием полковника Каппеля противостоят части Пятой армии большевиков. По последним данным войска Каппеля уже оставили Бугульму и заняли оборону на правобережном рубеже реки Ик, имея за собой запасную линию обороны по реке Усень. При дальнейшем развитии наступления красных вдоль Уфимской железной дороги, реальна угроза прорыва фронта в направлении Бирска. Укрепление обороны и позиций правого фланга Симбирской группы Каппеля неизбежно оттянет на себя основные силы красных, ослабив их правый фланг в направлении Белебея. Но наша пассивная оборона может привести к взаимодействию Пятой армии красных с частями Первой армии на Белебеевском направлении, и тогда появится угроза широкомасштабного наступления, с выходом на Уфу и дальше на Южный Урал. Коротко говоря, Бугульма сейчас ключ к Уралу и самому Оренбургу.

– Итак, Бугульма сейчас в тылу у большевиков, в 50-ти верстах от линии фронта, – расхаживая по кабинету Дутов остановился у карты, – как мы представлены на данном участке?

– Приданными отдельными отрядами, Александр Ильич.

– Вижу необходимость усилить наше присутствие, в помощь полковнику Каппелю. Свяжитесь с Уфой, согласуйте это со штабом фронта. Какие резервы мы имеем на данный момент?

– Резервов мало, сейчас готов к отправке на фронт лишь 6-й Исетско-Ставропольский полковника Наумова полк.

– Где сам Сергей Александрович?

– Полковник Наумов прибывает сегодня в Оренбург, для оформления необходимых документов и получении дополнительного вооружения.

– Оформите командирование полка в Симбирскую группу полковника Каппеля. Полковника Наумова, по прибытии, направьте ко мне.

– Слушаюсь.

Привычка действовать, когда цель