– Говори.

– Срубим рогатину подлиннее, натянем на неё полушубок и закрепим свечу, – быстро заговорил Кряжев, – Потом ползём в нору, один толкает перед собой рогатину со свечой, другой или двое страхуют сзади наганами.

Мне понравилось, что спецы думают в унисон со мной, хорошая школа. Для проформы спросил:

– Что это даст?

– При нападении волка передний приподнимет рогатину и полушубок, закрывая зверю обзор, второй стреляет из нагана. Другого варианта нет.

И то верно, так или иначе, а это крайне странное логово нам придётся обследовать до конца.

– Согласен, действуйте. И разведите костер у входа.

Пока спецы готовили рогатину и приспосабливали к ней полушубок, снятый с тела охотника, я на небольшом костерке заварил в большой жестяной кружке траву из своего носимого запаса. Трава была с Тибета, её и рецепт я привез из последней экспедиции. Отвар травы резко повышал выносливость и вместе с этим притуплял чувство боли и страха, делая человека этаким неустрашимым суперменом, правда на не особо продолжительное время. Это снадобье я делал сам, по мере необходимости. Сейчас решил потратить весь запас на своих бойцов, а про Тибет расскажу как-нибудь в другой раз.

Рогатину срубили длинную, метра три, с вилкой на конце, на которую натянули рукава полушубка. Долго прилаживали свечу, наконец справились, привязав её на перекрестье из веток. Выпили по глотку отвара, слили остатки во флягу, и полезли. Первым полз Кряжев, держа в зубах нож, осторожно толкая перед собой рогатину и освещая дорогу впереди. За ним следом, буквально на его плечах двигались Дымов и Бочаров с обнажёнными наганами, замыкал колонну я, пытаясь просканировать пространство на предмет опасности своим методом. Странно, но я её не ощущал.

Едва мы продвинулись на пару метров, как ход этого логова или норы расширился до размеров небольшой пещеры и стал уводить нас дальше и дальше, в черную неизвестность. Теперь впереди двигались уже двое, ширина позволяла, и очень скоро Кряжев остановился, подняв руку и подозвал меня.

– Странное дело, шеф. – он указал на пол пещерного хода, на котором чётко были видны чуть вытянутые отпечатки крупных волчьих лап, – тут следы есть, от самого входа. А вот тут они обрываются, словно исчезают.

Я протиснулся вперед, испачкавшись о земляные стены и убедился – всё верно. Следы имели чёткий оттиск бегущих на махах волков от самого входа, по ним мы и двигались, а дальше… дальше они исчезали. Их просто не было, хотя грунт оставался таким же мягким, в чём я ещё раз убедился, прочертив сапогом кривую черту. На грунте были отпечатки следов, но не свежие и не бегущих зверей, а лёгкие, оставленные в плавном перемещении, в разных направлениях и явно не сегодня. Прошли вперёд ещё несколько шагов, рассчитывая вновь увидеть свежие следы волков (может они в прыжке перемахнули некую, им одним ведомую, черту), но нет, такие следы зверей больше не просматривались. Но вместо них я разглядел слегка расплывшиеся отпечатки сапог! Вот оно! Следы были оставлены не очень давно, дней десять, не больше и шли из глубины пещеры нам на встречу, один след, без возвратного. Это была победа! Это стоило всех понесенных в последние дни потерь. Я не сомневался, что этот след оставил Туманов, теперь нужно было всего-навсего пройти по нему до конца. Куда подевались волки меня сразу перестало интересовать, я довел до бойцов новую задачу, к выполнению которой все мы были, в принципе, готовы. Следовало пристроить понадёжнее лошадей, присыпать снегом тело погибшего охотника и вперёд! На всё это ушло немногим более получаса.

Двигались в колонну по одному, меняя друг друга через каждые полчаса. Дорогу освещали самодельным светильником, сделанным из свечи и куска бересты. Запас свечей был достаточным, и я ещё раз похвалил себя за предусмотрительность. Кроме них у нас в вещевых мешках была большая банка жира, непонятного происхождения, её обнаружил Бочаров, перебирая мешок погибшего охотника. Зачем он таскал с собой эту дрянь не ясно, может лыжи смазывал, а может питался, но горела она ничуть не хуже восковой свечи, а нам и этого было достаточно. Шли довольно быстро, не теряя след на полу. Недалеко от входа миновали зал с небольшим озерцом, где у стены чётко просматривалось место лежки – отдыхал, значит, тут Туманов. Ну а нам не до отдыха, потом наверстаем. Иногда ход пещеры шёл под уклон, местами ощутимо тянул вверх. В одном месте следы Туманова расходились по разным ходам, но я быстро сориентировался на верном направлении, выбрав одиночный встречный след (видимо, он тут немного заплутал). В общей сложности продвигались ускоренным маршем часов пять, отвар сработал хорошо – спецы держались браво, ни усталости, ни страха, ни подавленности. А в замкнутом пространстве это дорогого стоит, поверьте на слово. В общем, прошли мы по следам Туманова примерно два десятка километров. Удивительно, как он это преодолел в одиночку? В конце-концов вышли к небольшой щели, за которой оказалась пещерная полость, с ещё одним озерцом. Протиснувшись в неё я от неожиданности замер – мне послышался слабый стон, и тут же я уловил слабый запах разложения. Спецы не мешкая взяли меня в круг, тоже что-то услышали. Осмотрев пещеру обнаружили лежавшего на какой-то тряпке Макарова! Вот это встреча, так встреча, ай да я! Полковник был жив. Он едва шевелился и дышал, время от времени испуская слабый стон. От огня свечи попытался закрыться рукой, но не смог её поднять. Замечательно, значит рефлексы в порядке и сознание тоже. Спецы оперативно осмотрели его, сразу определив перелом рёбер в грудной части и аккуратно и плотно перебинтовали, попутно напоив его остатками моего чудесного отвара. Через некоторое время Макаров начал вести себя более живо, даже попытался встать на ноги, что было сразу пресечено моими спецами.

– Лежите, лежите, Олег Александрович, – я дружески придержал полковника за плечи, – вам сейчас нельзя шевелиться. Вы теперь в безопасности, отдыхайте, мы вас вытащим.

Дымов тем временем обнаружил источник трупного запаха – под завалами камней лежали два тела, раздувшиеся и пованивающие, но, из-за почти ледяных камней, не так уж и сильно. Ну да ладно, они нам не нужны, скорее всего это люди Макарова. Силён Туманов, ничего не скажешь.

Вытаскивали Поручика долго, с остановками и отдыхом – спецы несли его на руках, сделав импровизированные носилки из валявшегося барахла и палок. Макаров негромко кряхтел при толчках, но в целом держался молодцом, главное чтобы с психикой и памятью у него был порядок.

Наверх выбрались уже в темноте, под звёздную ночь.