Своих настроений офицеры армии Андерса не скрывали, что по законам того времени являлось «антисоветской агитацией». Так, Берия в своей записке Сталину от 30 ноября 1941 г. информирует, что «Отмечены случаи, когда в столовой офицерского состава открыто бросались реплики антисоветского содержания» (Катынь. Пленники… С. 382). Почему же эту армию «антисоветски настроенных» поляков выпустили, а других расстреляли?

В августе 1942 г., когда немцы подошли к Сталинграду и каждая винтовка была на счету, армия Андерса, обмундированная и вооруженная на средства советского Правительства, в количестве 76.110 военнослужащих и 43 755 членов семей, была эвакуирована из СССР в Иран (Катынь. Расстрел… С. 547).

Что же касается «разгрузки» лагерей, как причины расстрела, то она всегда решалась НКВД, как свидетельствует практика, переброской заключенных в другие лагеря, как правило, сибирские.

Как в 1940—1941 гг. советская власть на самом деле поступала со своими реальными врагами, покажем на примере двух ярых польских антисоветчиков: уже упомянутого руководителя Союза вооруженной борьбы на польских восточных землях Леопольда Окулицкого (Leopold Okulicki) и бывшего прокурора Верховного суда Польши полковника Станислава Любодзецкого (Stanislaw Lubodziecki). Их судьба известна и документально подтверждена.

Подпоручик Леопольд Окулицкий в польско-советской войне 1920 г. проявил «беспримерную храбрость», за что был сразу произведен в капитаны. В конце сентября 1939 г. Окулицкий, уже полковник, стал одним из организаторов польского вооруженного подполья. В 1940 году он был назначен комендантом Союза вооруженной борьбы на территориях Западной Украины и Белоруссии. В январе 1941 г. Окулицкий был арестован органами НКВД. В августе 1941 г., после подписания советско-польского соглашения, он был освобожден и направлен в армию Андерса, где был назначен начальником штаба. В 1942 г. он вместе с ней покинул СССР.

Вскоре Окулицкого вызвали в Англию в распоряжение генерала В.Сикорского. Весной 44-го ему присвоили звание бригадного генерала и направили в Варшаву. Окулицкий разработал план августовского 1944 г. восстания в Варшаве, но сам активного участия в нем не принимал. После разгрома Варшавского восстания осенью 1944 г. Окулицкий возглавил Армию Крайову, которая под его руководством осуществляла вооруженные террористические акции против Красной Армии, добивавшей вермахт на территории Германии. В 1945 г. был арестован органами НКВД. Являлся одним из главных обвиняемых на известном «процессе шестнадцати» над руководством Армии Крайовой. Был приговорен к 10 годам лишения свободы и в декабре 1946 г. умер в госпитале Бутырской тюрьмы во время операции по поводу заворота кишок. Некоторые исследователи считают, что Окулицкого «зарезали» на операционном столе.

Полковник Станислав Любодзецкий, бывший прокурор Верховного суда Польши был известен как русофоб и антисоветчик. Попал в советский плен 17 сентября 1939 г. Ему принадлежит часто цитируемая фраза о том, что « Ненависть к Советам, к большевикам, ненависть – признаемся чест но – к москалям в целом, была столь велика, что поро ждала чисто эмоциональное желание отправиться куда угодно, хоть из огня в полымя – на захваченные немцами земли» (Любодзецкий. В Козельске. Сборник «Катынь. Свидетельства, воспоминания, публицистика»). Правда, С.Любодзецкий написал эту фразу в 1948 г. в своих воспоминаниях о Козельском лагере, уже, будучи за границей. Но его отношение к большевистской России и «москалям» никогда не менялось.

В следственном делу, заведенном в марте 1940 г., Любодзецкий проходит как Либкинд-Любодзецкий. Его судьба была тесно связана с Россией. Любодзецкий с 1906 г. по 1917 г. работал в судебных органах и прокуратуре царской России. Был награжден 4 орденами. В 1920 г. вернулся в Польшу, где до момента попадания в плен занимал ответственные должности в системе судебных органах и прокуратуры. Был награжден 3 польскими орденами.

В соответствии с директивой Наркома внутренних дел Берии о переводе судебных работников в тюрьмы Любодзецкий в марте 1940 г. был направлен из Козельского лагеря в Киевскую тюрьму НКВД УССР, где ему было предъявлено обвинение в том, что он, работая на ответственных руководящих должностях в царской России и Польше, «проводил работу, направленную против революционного движения рабочих и крестьян». Дело Любодзецкого было передано на рассмотрение Особого совещания при НКВД СССР, которое признало Любодзецкого «социально-опасным элементом» и приговорило его к «заключению в исправительно-трудовой лагерь сроком на 8 лет» (ЦДАГО Украины. Ф. 263. Оп. 1. Спр. 62113-ФП.-Арк. 2-91).

Наказание Любодзецкий отбывал в ИТЛ г. Соликамска. В январе 1942 г. попал под амнистию и был освобожден. После войны он объявился за границей. Учитывая, что Любодзецкий был крупным представителем польской правящей элиты, которую по утверждению польской стороны советское руководство решило уничтожить, то он «заслуживал» расстрела более обоснованно, нежели мобилизованные в польскую армию врачи, ученые, журналисты и т. д. Однако последних расстреляли, а Любодзецкого – «ярого врага советской власти» оставили . Где логика?

Разговоры о том, что Любодзецкий был агентом НКВД и поэтому ему сохранили жизнь, не серьезны. В таком случае агентами следует признать ротмистра Чапского, ксендза Пешковского, проф. Свяневича и всех польских офицеров, оставшихся в живых. Соответственно, возникает правомерный вопрос: п очему же эти, так называемые агенты НКВД, впоследствии сделали все, чтобы обвинить СССР в гибели пленных поляков?

При анализе ситуации с пленными поляками, необходимо иметь в виду, что Сталин ничего не забывал и не прощал. По его указанию в Москву в 20-х и 30-х годах из европейских столиц доставляли активных деятелей Белого движения. Особенно активизировался процесс доставки в СССР «врагов советской власти» и, прежде всего бывших белоэмигрантов, после войны в 1945—1946 гг. НКВД успешно обменивал с союзниками нацистских преступников на бывших лидеров «белого движения», сотрудничавших с гитлеровцами.

С Польшей у Сталина были связаны достаточно неприятные воспоминания. Нет сомнений, что ситуацию, касающуюся этой страны, граничащей с СССР, Сталин всегда внимательно отслеживал. Наивно полагать, что Сталину было не известно о бедственном положении советских военнопленных в польских лагерях в 1919—1921 гг. Позиция Советского Правительства по данному вопросу была изложена в ноте наркома иностранных дел Г. Чичерина полномочному представителю Польши Т. Филиповичу от 9 сентября 1921 г.

В ноте было сказано: «Нет никакого сравнения между содержанием тех мелких обвинений, которые Польское Правительство предъявляет России в этом вопросе, с той страшной и громадной виной, которая лежит на польских властях в связи с ужасающим обращением в пределах Польши. На ответственности Польского Правительства всецело остаются неописуемые ужасы, которые до сих пор безнаказанно творятся в таких местах, как лагерь Стржалково. Достаточно указать на то, что в течение двух лет из 130 000 русских пленных в Польше умерло 60 000…» («Красноармейцы в польском плену… С. 660).