Она смотрела на золотой ошейник и молчала.

«Зачем мне амулет для вызова вас, если у меня есть амулеты для вызова трёх разных групп солдат?»

Собралась с силами и тихо сказала:

— Нет.

— Почему?

— Это лишнее.

— Потому что оно кажется вам похожим на ошейник?

— И поэтому тоже.

— Или потому, что оно стоит как хорошая карета?

— И поэтому тоже.

— А может быть потому, что вы вообще не хотите принимать от меня подарки?

— Может быть.

— Почему?

— Мне не нужна причина не хотеть.

— А причины хотеть у вас нет?

— А откуда бы ей взяться?

— Ну например, вы можете доставить мне удовольствие и просто принять подарок, в благодарность за помощь этой ночью.

— Это была бесплатная помощь, господин министр. Если я буду оказывать платную, я предупрежу заранее. И давайте закончим этот разговор. И давайте в будущем вы больше не будете так делать.

— Как вам будет угодно, — прозвучало как "гори в аду, неадекватная".

Он убрал ошейник обратно в бархатный мешочек, спрятал в карман, взял чашку, Вера взяла свою, повисла тишина. Она вспоминала их разговор утром, ровно спросила:

— Звери в лесу всё так же лежат и орут?

Он так же ровно ответил:

— Большая часть передохла. Крупные хищники пришли с соседних территорий и поели их. Часть наши специалисты разобрали на эксперименты.

— Есть успехи?

— На данный момент лучший способ борьбы с симптомами — это крутить испытуемым запись вашего голоса, когда вы рассказываете мне, что все отдыхают и мне надо.

Вера посмотрела на него круглыми глазами, он чуть улыбнулся и кивнул:

— Я не шучу. Маги скопировали запись, зациклили и крутили зайцам и белкам, их отпускало. Сейчас исследуют частоты и пытаются построить резонатор, который будет их излучать. Идея принадлежит Кайрис, вы ей очень помогли, она попросила себе копию записи вашего с ней разговора в ту ночь, будет изучать.

— Охренеть.

— Именно этим я и занимаюсь. И не только я. Когда я говорил магам, что в вас есть какая-то сила, мне никто не верил, а теперь это воспринимается как данность, и вопрос состоит только в том, как эту силу выделить и как использовать.

Она промолчала, он посидел молча и неподвижно, спросил:

— Вы доели?

— Да.

— Идите одевайтесь, в вашей палате рядом с Доком лежит новый костюм. Потом зайдёте к Доку, он даст наставления и охрану, и пойдёте на рынок. А я пойду в регби играть, встретимся за этим столом на обеде.

— Хорошо.

Она отставила чашку и встала, чтобы его выпустить, он не спешил вставать. Посмотрел на чашки, на свои руки, встал, задумчиво спросил:

— Вера?

— Что?

— Какая звезда к вам сейчас ближе всего?

Она пожала плечами:

— Солнце.

Он улыбнулся так самодовольно, что она прикусила язык и отвела глаза, пытаясь не улыбаться, министр тихо рассмеялся, наклонился к её уху и шепнул:

— И так будет всегда.

Она отодвинулась и потёрла ухо ладонью — показалось, что он к нему прикоснулся. Посмотрела на министра с намёком, что кое-кто тут ведёт себя как дурачок малолетний, спросила:

— Не страшно?

Он фыркнул:

— Откуда страх там, где нет крыши? — Она укоризненно покачала головой и отвернулась, он с улыбкой сказал: — Пожелайте мне удачи, я иду сражаться за мяч с толпой молодых энергичных балбесов.

— Удачи.

— И Эрику с Артуром, у меня и так людей не хватает.

— И им удачи. А что за внезапное регби?

— Тренировочный лагерь школы спецкорпуса, в оплату за практику Барта. Я там прочитаю пару лекций по тактике малых групп, проведу пару тренировок, дам своих специалистов для практики и узкоспециальных лекций, и поиграю в регби, просто в качестве отдыха.

— Хороший отдых, — улыбнулась Вера, он немного помрачнел:

— Я бы вас взял с собой, но там полторы сотни непроверенных людей, это опасно.

— Я понимаю. Счастливо, — она кивнула на прощание и ушла первой.

* * *

На этот раз ей приготовили обычный карнский костюм, довольно скромный и неприметный, она была рада — хоть собаку можно будет потискать, без страха вымазать бесценный шёлк. Док проверил её на яды и болезни, благословил и отпустил, наказав принести кексиков и обязательно сухариков, она пообещала.

На улице было пасмурно и мрачно, ветер завывал так, что иногда было тяжело идти, она в который раз подумала, что надо тренироваться, иначе её действительно скоро ветром носить будет, какие там дуэли.

В ряду с конской упряжью она опять засмотрелась на украшения и разные заклёпки, опять пообещала себе заняться Мошиным ошейником прямо сегодня, и пошла в сторону ателье "Летиция".

За скромной дверью оказалось тепло и уютно — обшитые деревом стены, массивная деревянная стойка, кресла и пуфы, на одном из них седой старик примерял сапоги, вокруг скакали родственники и продавцы, помогали, он раздумывал. Из-за стойки Вере улыбнулся рыжий голубоглазый здоровяк, конопатый настолько, что чистой кожи было меньше, чем пятен, он ей сразу понравился. Она поздоровалась и спросила:

— С кем я могу поговорить о женском белье?

Он жестом пригласил её за собой и повёл к двери, за которой стрекотали швейные машинки и звонкие женские голоса, открыл и очертил щедрым жестом два ряда рабочих столов и десяток работниц, предложил:

— Выбирайте, знакомьтесь, вам всё подскажут.

Вера осмотрела всех девушек, их было около пятнадцати, одна что-то подгоняла и закалывала на клиентке, ещё две что-то кроили за большим столом, остальные занимались каждая своей работой. Вера выбрала ту, у которой была самая большая грудь, пошла к ней.

Молодая женщина с заколотыми, но всё равно торчащими во все стороны кудрявыми волосами, мокрая от усердия, быстро строчила какую-то шипастую кожаную штуковину, похожую на странный бэдээсэмовский стаф, огромная машинка вгоняла иглу в кожу с лязгом десяти работающих кузнецов. Вера подошла ближе, полюбовалась, тихо подождала, пока на неё обратят внимание, и сказала:

— Здравствуйте.

— Привет. Чё хотела? — дама вытерла пот с виска рукавом, окинула Веру быстрым намётанными взглядом, и сделала вид, что никуда не смотрела. Вера сказала:

— Я хочу обрезать корсет.