Именно Лоуренс довел игру до ее кульминационного момента.

В какой-то неожиданный, но решающий момент он остался один на вершине холма среди групп борющихся мальчишек, когда все остальные оказались поверженными. Он вскочил на бугорок у опорного пункта противника, вскинул руки над головой и воскликнул: «Я – Король!»

После мгновения ошеломленного молчания раздались три залпа.

Снаряды летели прямо в него. Наконец, после того, как шесть или семь из них достигли цели, и его рубашка оказалась буквально залепленной грязью, мальчишка отвернулся, спрятав лицо и замер, а плотные очереди продолжали барабанить по его спине и голове, сбив даже бейсбольную кепчонку.

– Эй! – предостерегающе закричал Дейл, замахав остальным, чтобы те прекратили огонь. Лоуренс замер в той позе в какой сидел, а Дейл прекрасно знал, что если уж его брат заплакал, то значит ему по-настоящему больно.

Но тут Лоуренс поднялся, сделал грациозный, медленный пируэт, все еще окруженный облаком пыли, и рухнул вперед.

Нет, он не совсем, чтобы рухнул, скорее он взмыл в воздух с грацией умирающего лебедя в исполнении дублера из ковбойского фильма, выполнил полный кувырок в воздухе и затем снова сложился пополам во втором смертельном падении и навзничь упал на землю, широко раскинув, словно бескостные, ноги и сохраняя вялость трупа. Ребята невольно отшатнулись, когда над ними пролетело кувыркающееся тело, перевернулось на краю воды и замерло, бессильно уронив в воду одну руку.

– У-у-у, – завистливо промычал Кевин. Остальные криками выразили свое полное одобрение.

Лоурнес встал, отряхнул с одежды и волос пыль и склонился в глубоком поклоне перед почтенной публикой.

С этого момента примерно пару часов, пока безмятежный день угасая переходил в мягкий вечер, ребята умирали. Стоя на вершине, они изо всех сил старались увертываться от летящих комьев земли, которыми в них стреляли остальные. Когда наступал соответствующий по их мнению момент, выполнялась процедура умирания.

Безусловно самой комической она была в исполнении Кевина. Он был похож на престарелого актера, который будучи застреленным, старается поудобнее улечься на пол сцены. При этом он старался придержать на месте кепку. Дейзингер и Маккоун были самыми лучшими вопителями, умирая в сопровождении самых оглушительных и жалобных вздохов, стенаний и криков боли. Майку удалось изобразить самый грациозный прыжок, к тому же он сумел дольше всех остаться неподвижным. Как ни барабанили по нему снаряды, он не поднимался, пока не решил, что с него и зрителей уже достаточно. Дейл заслужил всеобщее одобрение, первым исполнив, так сказать, потерю лица: он здорово ободрал кожу на носу и щеке, когда проехался физиономией по крутому откосу.

Но Лоуренс все-таки удалось вернуть себе лавры победителя. Его финальный coup de grace[21] состоял из нескольких спотыкающихся шагов назад, пока он не скрылся из виду. Пока остальные недоумевали, куда делся этот бандит, он появился снова, но теперь он не бежал, а летел. Дейл буквально рот разинул, чувствуя, что сердце у него перестало биться, когда его младший брат пролетел над ним на высоте примерно тридцать футов. Его первой мыслью было: Боже милостивый, он же разобьется. Немедленно за этой последовала другая: Мама убьет меня…

Лоуренс не разбился. И не умер. Прыжок был таким мощным и сильным, что он перелетел твердый берег пруда дюйма три шириной и плюхнулся в воду, хорошенько обрызгав при этом Кевина и Майка.

Эта сторона пруда была ужасно мелкой – она едва достигала пяти футов – и Дейл уже вообразил своего брата тонущим со свернутой набок и забитой грязью головой. Дейл уже стягивал с себя футболку, собираясь нырять, чтобы спасать брата, и какую-то часть его мозга уже занимала мысль о том, что этому стервецу придется делать искусственное дыхание, когда Лоуренс выскочил на поверхность, показывая в великолепной улыбке свой далеко не столь великолепный прикус.

В этот раз аплодисменты были настоящими.

И каждый попытался повторить Смертельный Прыжок. Когда подошла очередь Дейла, ему это удалось только после трех фальстартов и только потому, что с берега на него смотрели три внимательные физиономии и отступать было нельзя. Но пруд был так ужасно далеко. Даже имея длинные ноги рослого шестиклассника ему понадобилось изо всех сил разбежаться и как можно сильней оттолкнуться от бугра над бывшим опорным пунктом, чтобы благополучно миновать полоску смертельно твердого берега. Дейл никогда не решился бы на это – да и ни один из ребят тоже – если бы не видел, что такое вообще возможно. Когда, с четвертой попытки, ему удался прыжок, его неосознанной мыслью было скупое восхищение братом.

В течение нескольких секунд Дейл Стюарт летел, словно парил в высоте не меньше двадцати пяти футов над головами остальных, а внизу еще продолжался холм и поверхность пруда сверкала так невозможно далеко за прогретой солнцем до твердости кирпича глиной береговой полосы. Тут снова появилась сила тяжести и он начал падать, руки и ноги крутились словно он крутил невидимые педали… Уверенный, что он сделает это… Затем абсолютно уверенный, что не сделает это… И потом он все-таки сделал это, и прохладная зеленая вода сомкнулась над ним и набралась в нос, и он заколотил ногами, чтобы оттолкнуться от травянистого дна, и вот он снова среди света и воздуха и визжит от чистого восторга, пока другие что-то выкрикивают и аплодируют.

Последним это совершил Кевин – заставив остальных минут десять ждать, пока он откашливался, что-то сосредоточенно бормотал себе под нос, и, обслюнив палец, определял направление ветра. И наконец вырвался на точку отскока с силой пушечного ядра, и его прыжок был самым дальним, он вошел в воду футах в четырех от берега, сдвинув ступни и зажав пальцами ноздри. Из всех четырех он сохранил достаточно самообладания, чтобы перед прыжком снять футболку и джинсы, оставшись в одних теннисках и трусах.

Он вынырнул на поверхность, победно усмехаясь. Остальные в это время, аплодируя и приветствуя его криками, топили в воде его вещи. Кевину оставалось только проворчать что-то по-немецки и проследить за шестым прыжком Лоуренса, на этот раз ради разнообразия выполнившим полный кувырок перед самым падением в воду.

Уже совершенно мокрые ребята, чавкая кедами, отправились на другую сторону пруда, чтобы теперь выкупаться по-настоящему, ныряя в самом глубоком месте со скал высотой футов восемь. Обычно они купались не здесь – обилие водяных ужей и родительские наставления о «совершенно бездонном карьере» обычно заставляли их отправляться на чьей-нибудь машине в бассейн около дороги на Оук Хилл – именно поэтому это вечернее купание и ныряние доставили ребятам огромное удовольствие.

Потом им пришлось часа полтора сохнуть – Дейл даже задремал и проснулся от какого-то непонятного страха – и они, разбившись на команды, стали играть в лесу в прятки. Майк, поглядев на ватагу ребят в странно сморщенных и помятых после высушивания на ветвях джинсах, улыбнулся и спросил: «Кто со мной?»