После одной из самых нашумевших акций мой любимый породнился с этим человеком, они поклялись на крови, что будут братьями друг другу…

Вот и все, что я хотела рассказать вам в этот мутный предрассветный час. Маа ссаляма,[33]граждане. До следующего раза.

Макс спал чутко, как зверь в лесу, и поднялся рано, когда часы показывали без четверти шесть утра.

Умылся ледяной водой – Ольга, поднявшаяся вообще ни свет ни заря, уже держала наготове чистое полотенце, – сходил во двор по нужде, после чего налил себе в кружку холодного чаю и стал торопливо жевать приготовленные еще с вечера бутерброды…

– А утренний намаз? – напомнила ему Ольга.

– К черту… нет времени! – вытирая губы тыльной стороной ладони, сказал Макс. – Ольга… ты, вижу, уже тоже собралась? В котором часу абрек просил его разбудить?

– Он не просил будить. Он сказал, чтобы утром, как встану, принесла что-нибудь поесть… ему и этому… адвокату.

– А когда планировали нарисоваться здесь Назир и Абдулла?

– Ты меня об этом уже спрашивал.

– Ну так скажи, еще раз!

– После девяти утра, но не позднее полудня.

Макс перекрестил себя – поверх водолазки – поддерживающими ремнями, прицепил на них подмышечную кобуру, сверху надел пиджак.

– Ольга, это наш реальный шанс! – покосившись на напарницу, которая дожидалась от него ЦУ, сказал Макс. – Еще сутки, ну, максимум двое… и всем нам будет полный амбец. Я ж своими глазами видел, как все было в Беслане! Планировали изначально одно, а получилось… сама в курсе, чем все закончилось!.. Лично я, подруга, шахидом пока не собираюсь становиться. Молод еще, пожить хочу! А ты?

– Что ты задумал, Макс?

– Надо рвать когти! У меня кое-что припасено на черный день, на пару-тройку лет спокойной жизни хватит. Ты тоже, полагаю, заначку имеешь… не поверю, чтобы Назир оставил тебя голой и босой… наверняка в Англии прикупили с ним какую-то собственность, раз вы там ошивались столько времени…

Хотя Макс был уверен, что абрек, карауливший всю ночь в подвале взятого в заложники московского адвоката Крупнова, не способен расслышать ни словечка из того, о чем они тут разговаривают, он все же перешел на полушепот:

– Но было бы глупо, Ольга, выйти из игры… с пустыми руками! Мы ведь с тобой неслабо вложились в проект… б-блин! Я знаю, как можно сорвать банк и при этом выйти сухим из воды…

Макс вытащил из-за пояса «беретту» – ночью он держит ствол либо под подушкой, либо в кобуре, кладя ее на прикроватную тумбочку. Выщелкнул обойму, примял большим пальцем верхний в обойме патрон, – все движения давно заучены, все отработано до автоматизма – затем, убедившись, что она полностью снаряжена, вставил ее обратно. Придвинул ногой поближе сумку, которую он собрал еще с вечера, взял из кармашка металлический кругляш с резьбой и стал навинчивать глушитель на дуло своего пистолета…

– У меня есть план, Ольга, – произнес он свистящим шепотом. – В основном, чтоб ты знала, именно я базарил с адвокатом, а потом и властями… от имени Че! Я знаю, как и на кого можно выйти и что следует сказать. Мы уже раскрутили ситуацию и подготовили почву! А тут еще адвоката можем с собой прихватить! Да нам на этом вот деле срубить бабла… лимонов эдак… чтобы не зарываться… лимонов пять евро пятисотками… как два пальца об асфальт! И ну их на фиг, этих черножопых… лично я в этот их сраный рай на небесах давно уже не верю!.. Ну что, подруга? Сработаем на пару, как уже не раз приходилось?! Ну а там… там будет видно: чего бы нам, спрашивается, и не отойти от дел… пусть другие позажигают с наше, но лично я с джихадом решил завязать! Что скажешь?

Навинтив глушак на ствол «беретты», он замер, уставившись на молодую женщину, которую в последнее время не только пользовал в постели, но и намеревался попользовать и в более серьезном и ответственном деле.

Ольга, затянув на затылке узел темного платка, которым были покрыты ее волосы, спокойно сказала:

– Ты мужчина, Макс… командуй, что делать.

Абрек, которого Адыгов оставил охранять их ценного пленника, запер дверь – очевидно, таковы были инструкции старшего – изнутри на засов (он вчера даже потребовал от хозяйки ведро, чтобы можно было, не покидая боевой пост, справить нужду на месте).

Макс включил свет в коридоре, затем вслед за Ольгой стал спускаться вниз по бетонным ступеням. Подруга постучалась какой-то железкой в обшитую жестью дверь…

– Кто? – донесся из-за двери приглушенный мужской голос.

– Это я, Фатима. Завтрак принесла…

Абрек сдвинул засов, распахнул дверь и отступил в сторону (в подвальном помещении горел лишь светильник дежурного освещения). Макс оттер плечом подругу, быстро взвел пистолет, удлиненный глушителем, навел ствол на абрека, который тут же попятился назад и уперся задом в стол, использовавшийся ранее для нужд взрывотехников…

Шлеп! Шлеп!.. Шлеп-шлеп!!..

Хотя Макс считал себя приличным стрелком, на этот раз что-то у него не ладилось: он выпустил уже с пол-обоймы по абреку, но тому хоть бы хны… даже не покачнулся!

Мало того, кавказец, опоясанный боевой амуницией, вырвал из поясной кобуры свой неслабый ствол – он был вооружен «АПС», кроме того, на столе, рядышком, лежал его автомат «АКСУ» – и взял на мушку уже самого нападавшего!

– Не стрелять!! – прозвучал женский голос (с неожиданно властными нотками), едва отзвучала вторая серия «шлеп-шлеп-шлеп!». – Макс, брось оружие! Не дури, слышишь… я перезарядила твою обойму холостыми!..

– Бра-асай а-аружие!! – оскалил зубы нукер Адыгова. – А то… мочить б-буду!

Макс, затравленно глядя в черный зрачок «стечкина», направленный ему прямо в переносицу, попятился было назад, пытаясь судорожно выдавить из себя хоть какие-то мало-мальски разумные слова, способные хоть в какой-то степени сбить накал и подуспокоить абрека… Черта с два: в спину, промеж лопаток, ему уперся другой ствол, это уже подсуетилась Ольга… проклятая ведьма, прикидывавшаяся до поры безмозглой «блондинкой», которой едва ли не всякий мужчина способен вертеть и крутить так, как ему того пожелается!..

– Не глупи, Макс! – сказала Ольга таким голосом, с такими властными нотками, которых «брат» прежде от нее никогда не слышал. – Брось свою хлопушку! Учти: моя «беретта» заряжена боевыми!..

«С-сук-а!.. блядво!.. чертова идиотка! – эти и еще не менее забористые ругательства крутились сейчас у него на языке. – Провела меня, стерва, вокруг пальца! Дурак!! Надо было сначала эту ваххабитскую подстилку придушить наверху, а уже потом действовать самому, в одиночку!..»

Оставалось только одно: потянуть время… в надежде на то, что удастся как-нибудь выкрутиться, извернуться, как это не раз уже удавалось ему в прошлой жизни…

Он сбросил бесполезный ствол… затем, держа руки на виду, – чтобы не спровоцировать абрека на пальбу – замер, стоя практически посередине помещения.