…что «бородачи» – черти бы их побрали – по-прежнему стоят на том, что некие люди везли Исмаилову миллион долларов налом, а также немалое количество нарковеществ.

…что военная контрразведка, подчиняющаяся директору ФСБ, проявляет повышенный интерес к действовавшей в том районе группе «Браво», в связи с историей об этом самом миллионе долларов.

…что у собственного отдела внутренней безопасности к спецагенту Мокрушину – он же в недавнем прошлом командир спецгруппы «Браво» – тоже имеются кое-какие вопросы, которые они не прочь были бы задать при первом удобном случае.

…что двое сотрудников ФАКа, командированных на Кавказ, в Карачаево-Черкесию, где сейчас довольно неспокойно, пробивая черкесскую версию происхождения амира, вышли на семью Ашуговых, в которой было трое сыновей, все увлекавшиеся ваххабитскими идеями, промышлявшие, по некоторым сведениям, разбоем и торговлей оружием; затем, когда на их джамаат устроили облаву, они куда-то исчезли – один из них, Ахмед, походит, по описанию, на курчалоевского амира Ахмеда Исмаилова…

Вечером в одном из кабинетов СЦСБР собралось совещание в узком кругу. На нем присутствовали пятеро спецслужбистов и помощник главкома, курирующий силовые структуры – а именно линию антитеррора. Все в звании не ниже генерал-майора и в должностях не ниже заместителя министра или руководителя ключевого департамента своей конторы.

Разговор длился уже около часа, в кабинете было сильно накурено, у всех присутствующих от обилия поступающей информации уже порядком трещали головы…

Они говорили о том, что:

…оба взрыва являются хорошо спланированными акциями, цель которых пока до конца не ясна.

…что Хаванов, которого уже успели допросить, говорит, что он и его коллеги прикрывали своего начальника, который вроде бы должен был встретиться в том злополучном бистро с каким-то информатором. Он утверждает, что они в последнее время работали по некоторым бывшим спецназовцам, которые – под прикрытием занятием страйкболом – предположительно сколотили сильную и мощную преступную группировку. Но что детали этого дела известны лишь одному полковнику Новосельцеву (которому оторвало в кафе голову).

…примерно то же самое, несколько путаясь в показаниях, утверждают и прочие их коллеги из числа тех, кого успели опросить на данную тематику.

…что из сейфа Новосельцева изъята распечатка разговора – последнего, кажется, в жизни бизнесмена Паскевича – между покойным и его приятелем адвокатом Крупновым, который очень странно вел себя все последние дни. Выяснилось, что полковник и его подчиненные изъяли блок спецаппаратуры СOPM, осуществляющей автоматическую запись в сети мобильной связи. Зачем Новосельцев хранил у себя распечатку разговора, где двое обсуждают содержимое пришедшего Крупнову факса, подписанного, кстати, неким Че, и сумму претензий от наследников какого-то Магомедова – а также почему он не сообщил о самом факте такого рода переговоров в ФСБ и своему руководству, остается теперь лишь гадать.

…что имеется в наличии тело некоего Черкесова, которого подмосковные милиционеры застрелили во время досмотра машины – при попытке оказать вооруженное сопротивление.

…что этот самый Черкесов – фамилия которого, кстати, начинается на «че» – является, а вернее сказать – был, одним из вожаков законспирированной преступной группы, состоящей из людей, служивших в подразделениях спецназначения, преимущественно – в морской пехоте.

…что созданная Черкесовым и еще кем-то преступная группировка – начавшие спешно разрабатывать эту тему оперативники дали ей название «Черные волки» – вполне может иметь отношение к двум последним терактам (тогда их цель – крупный денежный куш, хотя мотивы их действий и сама технология до конца неясны).

…что у Черкесова и его единомышленников, вероятнее всего, имеются свои люди в органах, которые снабжают их конфиденциальной информацией, прикрывают, а возможно – координируют их действия.

…что группа неизвестных, среди которых были двое в милицейской форме, – документы у них, как выяснилось, липовые, «уазик» угнан в Тверской области почти месяц назад, перекрашен, снабжен атрибутикой УВД ЮО г. Москвы, номера тоже заменены на московские – устроила перестрелку возле жилого дома в районе Братиславской. В ходе огневого контакта погибло пятеро мужчин. По некоторым данным, в конфликте поучаствовали двое федеральных спецагентов. Когда Шувалову – именно он курирует элитный оперсостав – стали задавать вопросы на эту тему, он сказал: «Здесь еще много неясностей… доложу в следующий раз», после чего ловко перевел разговор на другую тему.

Ночь на пятницу. Мокрушин

Шувалов не отпускал нас – меня и агентессу – до одиннадцати вечера. Все это время мы провели в совбезовском здании: я надиктовывал на цифровой диктофон рапорта и объяснительные, которые с меня потребовал Юрьич, а Измайлова отслеживала нужную нам информацию, дергала за разные места аналитиков и экспертов (Шувалов объявил состояние «мозгового штурма») и периодически сообщала мне текущую обстановку. Когда с вечернего (генеральского совещания) – оно проходило в бункере – вернулся наш начальник, я насел на него изо всех сил. Первоначально Шувалов склонялся к тому, чтобы отправить меня в наш балашихинский центр. Потому что, во-первых, существует опасность повторного нападения на Полста седьмого, то есть на меня, со стороны тех лиц, что послали своих боевиков на Братиславскую, там я, по его мнению, буду в полной безопасности. Во-вторых, спецпрокурор, которому подчиняется наша внутренняя инквизиция, настаивает на том, чтобы с меня как минимум сняли статус «элиты», что позволило бы его сотрудникам, занимающимся дознанием по делу о пропавшем «бандитском миллионе» и прочими небезынтересными – для особистов – фактами моей бурной и далеко не безгрешной жизни, применить к «объекту дознания», то есть ко мне, весь имеющийся у них в наличии арсенал приемов, соответствующих степени моей упертости и величине тех моих грешков, как мнимых, так и настоящих, которые уже удалось раскопать нашим особистам…

Я же настаивал на другом. Конечно, не факт, что засаду на меня устроили люди курчалоевского амира, про которого сейчас никто не может сказать точно – жив он или сдох, собака, и где-то захоронен в Чечне, в потаенном уголке, без руки и нижней челюсти. Совершенно не факт, что оба взрыва и засада на Братиславской – это звенья одной цепи. Но у нас теперь появились кончики, за которые мы можем дергать. Я сказал Шувалову, что не надо меня отдавать инквизиторам – пусть пока обождут со своими допросами. И не надо меня сажать на карантин в балашихинском центре, потому что время сейчас на вес золота. Не нужна мне также дополнительная охрана, пусть все останется, как было, потому что мне сейчас нужна свобода рук.

Если совсем коротко, то я предложил использовать себя в качестве живца. Где-то рядом ходит кругами хищная рыба. Я та самая наживка, которая рано или поздно может привлечь ее внимание. Я должен быть соблазнительной с виду, яркой, привлекающей внимание, играющей наживкой… иначе как меня обнаружит в людском океане эта самая хищная рыба?