—Хорошо, княгиня. Пиши бумагу, — решился он полностью поддержать её.

Когда он ушёл, она устало опустилась в кресло. Тяжело ей далась эта речь.

И она до конца ещё не верила, что её поддержат все люди. Княжеское войско — это только капля в море. Страх, тревога и неуверенность постепенно стали наполнять её сознание. Поверят ли люди ей? Поддержат ли? Пойдут ли за ней?

—Жанна д’Арк нашлась! Эй, наверху? Что за подстава?... Какого ответа жду и от кого?... Ладно, нужно подкрепиться и вспомнить из истории, как в древние времена передавали о нападении другим деревням? Знала бы, что попаду на должность генерала, поучила бы военное искусство. Тогда будем вспоминать школьную историю и фильмы, — проворчала она, спускаясь в столовую.

А в данный момент её больше беспокоило туманное будущее. Приняв такое непростое решение, а его можно назвать и авантюрным, она подставляла себя и детей.

И она понимала, что для дальнейшей и спокойной жизни им нужна победа, потому что поражение будет и для неё, и для детей губительно.

В таком вопросе нельзя было скрывать от детей серьёзности её решения и все вытекающие последствия, и выходило, что их необходимо обезопасить, отправив в более надёжное место.

Но разговор был напрасным. Они категорически отказались уезжать, ссылаясь на то, что не оставят её одну. А Иван заявил, что он зря, что ли, тренируется с мечом, чтобы сейчас бежать и прятаться за женскую юбку.

Сказано это было жестким и обидным голосом, от которого она немного опешила, не ожидая от него гневной речи, но приняла точку зрения своего сына и только огорчённо кивнула.

Решение по мобилизации мужчин вылилось в долгий спор с Петром. Взвесив все доводы и возражения, они пришли к окончательному решению, что следует мобилизовать мужчин с двадцати до ста лет в городах, а в деревнях всё мужское население.

Потому что им в первую очередь придётся первыми сталкиваться с варягами.

Почему остановились на частичном призыве? Были две причины: первая — они точно не знали, пойдут ли основные отряды Иеслава в их сторону или нет. А вторая, — не посчитает ли Великий князь её желание собрать войско, как угрозу ему самому?

В данный момент воинский призыв был продиктован необходимостью в связи с тревожным положением на их территории.

Как и ожидал Пётр в городе стали возмущаться, что это не их дело махать мечами. И ей пришлось созывать всех людей на городскую площадь. Ещё на подходе к ней она услышала возмущённые голоса и как только появилась в сопровождении воинов, голоса стали стихать, а толпа пропускала её к возвышению.

Оливия поднялась на него и окинула море людей. И ощутила себя под прицелом не одной пары глаз, в которых плескались разные эмоции. Кто-то снисходительно посматривал на неё: мол, что взять с женщины, которой место у печи, а не принимать решения за мужчин. Другие бросали сердитые взгляды: надумала же глупая баба их спокойный образ жизни нарушить. Но и видела злые взгляды, говорящие о нежелании слушаться и подчиняться женщине, пусть она и Княгиня.

У неё гулко забилось сердце от таких эмоций, и она на какой-то миг засомневалась уже в своих силах и в своём решении, но приподняла подбородок и:

—Говорите, не ваше дело махать мечом? А ваше дело печь хлеб, ковать подковы или стоять у прилавка? Так скажите мне, что будете печь, когда варяги заберут всё зерно? Что будете продавать, когда не будет у вас возможности купить ни молоко, ни мясо? Его просто не будет. Они забирают всё и при этом разоряют деревни, грабят, убивают, насилуют. Так что? Будете ждать их спокойно в городе, утешая себя словами: это не моё дело?

Может, ещё красную дорожку им постелить? Приходите, мы вам двери своего дома откроем. Жену или дочь подложим. Вы этого хотите? — её голос с каждым словом нарастал и становился гневным. Послышался ропот в толпе, но она не дала ему разрастаться. — Они не будут вас жалеть! Ни ваших жён, ни ваших детей! Они пока как крысы: приходят, берут и уходят. Пока! Когда они почуют, что нет никаких ответных действий на их наглое поведение, они придут хозяевами в ваш дом. Вы думаете, ваш дом только здесь? Нет, ошибаетесь! Наш дом — это весь княжеский удел! Мы все зависим друг от друга. Один пашет и снабжает зерном, другой это зерно мелет, третий печёт хлеб. Мы все кормим и поддерживаем друг друга. И к нам в дом пришли крысы. Они только узнают: что же мы будем делать? Проглотим их присутствие или поставим капкан? На нашу землю пришли враги, которые хотят нас уничтожить, лишить крова, лишить наших детей будущего. Так вы мужи или нет? Вы должны встать на защиту своего дома, своих жён, сестёр, детей. Или вы будете прятать свои глаза, глядя на их страдания?

—Так мы не умеем с мечом обращаться! — раздался громкий голос.

—Не поверю! Вы забыли, что когда-то были детьми и махали деревянными мечами? Вас будут обучать. У нас есть немного времени. Зимой они навряд ли будут нападать. Следы выдадут их. И за это время вы сможете стать воинами. А весной они придут. И если мы не примем меры, то они дойдут до города. И кого вы будете тогда винить? Так что я, Княгиня Оливия Зарецкая, объявляю военное положение в моём уделе и в связи с этим ввожу призыв на военную службу, как долг каждого гражданина перед своими родными и Родиной.

Все затихли, и на какое-то мгновение ей показалось, что пространство застыло, как перед грозой. И сейчас: или рванёт, и люди воспротивятся её приказу, громко и яростно крича и отказываясь выполнять прихоти бабы, или примут её предводительство и пойдут за ней.

Она больше всего боялась, что люди просто пошлют её куда подальше, только из-за шовинизма по отношению к женскому полу. Не привыкли они подчиняться женщине, пусть даже и Княгине.

И в душе Оливии грыз червячок сомнения в признание её власти на княжеском поприще

И тогда ей останется только собрать детей и, не дожидаясь приемника, уехать туда, где её не знают.

«В глушь, в Сибирь», —пронеслось далёким эхом.

—Я готов пойти в твоё войско, Княгиня, — раздался голос здоровяка, нарушая тишину.

—Командуй Петр! Вот и первый ополченец, — распорядилась она, облегчённо вздохнув и поняв, что первый