В рамках проведенного в 2007 году исследования людей просили описать случаи, когда они видели особенно красивый природный пейзаж, и оценить уровень десяти разных эмоций, которые они при этом испытывали. На первое место участники поставили «трепет», «восторг», «любовь» и «гармонию». И почти все согласились с утверждениями вроде «я чувствовал себя маленьким и незначительным», «я чувствовал присутствие чего-то неизмеримо большего, чем я сам», «я чувствовал тесную связь с окружающим миром», «я совершенно забыл о повседневных делах и проблемах» и «я хотел, чтобы это никогда не кончалось» [16]. В 1998 году ученые провели опрос участников экспедиций по дикой природе в США, и целых 80 процентов ответили, что в результате этих походов их духовная связь с природой сильно окрепла [17].

На природе мы переживаем то, о чем я предпочитаю думать как о позитивном отсутствии контроля — в противоположность негативному отсутствию контроля, который мы испытываем в повседневной, перегруженной раздражителями жизни. Неспособность справиться с собственными почтовыми ящиками, банковскими счетами или объемом талии (не говоря уже об экономике и международных конфликтах) заставляет нас хуже относиться к самим себе. А на природе мы понимаем, что есть нечто неизмеримое, великолепное, нечто, существующее как с нами, так и без нас. И это понимание способно трансформировать в нас чувство ответственности и обновить список приоритетов.

Недавно ученые провели ряд исследований нейронных сетей, которые формируют наши представления о том, что находится вне нас (внешняя сеть), а также нашу самооценку и эмоции (внутренняя сеть, или сеть, работающая в пассивном режиме). Обычно мозг переключается с одной сети на другую; но исследователь в области когнитивных нейронаук Зоран Йосипович обнаружил, что люди, часто практикующие медитацию, способны поддерживать в активном состоянии обе сети [18]. Это существенно снижает барьер между человеком и окружающей средой, вызывая эффект вдохновляющей гармонии с миром. Такая способность одновременно осознавать как самого себя, так и окружающий мир, и в восточной, и в западной философии называется монизмом, или единством. Это чувство единения со всем, чувство связи, ощущение себя частью чего-то бесконечно большого и поразительного. Все ваши чувства обострены, и вы видите, слышите, чувствуете, ощущаете вкус и запах более полно. Счастье, удовольствие, блаженство, благоговение и благодарность возникают без особой причины — некоторые духовные учителя называют это беспричинной радостью. Кажется, что время остановилось или идет медленно-медленно, а то и исчезло вовсе; что вам ничего не нужно, вы ничего не хотите, ни в чем не нуждаетесь. Одни называют это единством с миром природы, другие — общением с Всевышним. А большинство людей, скорее всего, даже не сумеют подобрать точных слов для описания своего состояния.

Как известно, в такое состояние можно войти с помощью медитации, молитвы и прочих духовных практик. Многие из нас переживали минуты или даже часы единства и духовности при взаимодействии с природой, а в особенности водной средой и ее обитателями. «В каждом человеке развивается определенная форма привязанности к различным социальным и природным ландшафтам, которые встречаются ему на жизненном пути. И зачастую чувства, возникающие как реакция на пребывание в таком месте, бывают особенно сильными и всепоглощающими», — утверждают Лаура Фредриксон и Дороти Андерсон [19]. Мы всей душой привязываемся к своему уголку природы и бережем полученные там впечатления, словно редкую драгоценность. Это место становится для нас священным. Таким священным пространством может быть малодоступный закуток дикой природы, куда можно добраться только пешком или на каноэ, или вода, в которой вы ловили рыбу, плавали под парусом или в которую просто входили, ощущая ее объятия и невероятную мощь. Всякий раз, когда бы и как бы вы в нее ни погружались, вы чувствовали себя связанным с чем-то неизмеримо большим, чем вы сами.

Психолог Абрахам Маслоу считал, что, поскольку «более возвышенная и трансцендентная природа» человека является «неотъемлемой частью его сущности» [20], иногда мы способны получать доступ к мистической осознанности (как в свое время описал ее Уильям Джеймс). Маслоу назвал эти моменты пиковыми переживаниями и описал их как «переживания, связанные с внезапным интенсивным ощущением счастья, полноты существования, которые нередко сопровождаются сознанием некоторой „абсолютной истины“ или единства всех вещей» [21]. Психологи, изучающие такие пиковые моменты, считают, что всем им присущи общие характеристики: абсолютный фокус внимания, отсутствие страха, ощущение красоты и гармонии мира, чувство связи и даже слияния с окружающей средой, чувство благоговения перед переживаемым опытом, а также понимание, что вам очень повезло его пережить; что время и пространство изменились, а вы погружены в настоящий момент; ощущение реальности, истинности и ценности данного опыта. Кроме того, это моменты прозрения и эмоции, которых вы не испытываете в повседневной жизни, осознание психической вовлеченности в переживание и его значимости для всей вашей дальнейшей жизни [22]. В таких состояниях мы видим себя не отдельно, а как бы включенными, «встроенными» во взаимоотношения со всем миром. Мы становимся частью всего, а все становится частью нас [23].

Пиковые переживания часто заставляют человека выйти за рамки воспринимаемых им ограничений. Кэтрин Франссен наблюдала это у парашютистов и альпинистов. Джамал Йогис и другие серферы-экстремалы описывают переживание таких моментов, когда «океан требовал такой сверхконцентрации… что не было времени даже понять, где кончается тело и начинается волна» [24]. А вот как описал подобный опыт один из спортсменов, сплавлявшихся на каноэ по бурным порогам южного рукава Американ-Ривер в Калифорнии:

Экспансивная осознанность такого рода — видеть «жизнь в принципиально новом свете» — почти всегда присутствует в средах, в которых мир природы объединяется с водой [26]. Судя по всему, в воде как, образно говоря, в духовной составляющей природного мира есть нечто особенное, пронизывающее сознание всего человечества. Описывая ощущение вечности, неограниченности и неразрывной связи с миром, Фрейд обращается к своей переписке с французским писателем (и знатоком восточных религий) Роменом Ролланом и называет этот опыт «океаническим чувством» [27, 28].

Вода, так или иначе, присутствует во многих наших духовных и религиозных традициях. В книге «Дао Дэ Цзин» (написанной примерно между VI и IV веками до нашей эры) китайский философ Лао-Цзы писал: «Из всех элементов космологического устройства мира Огонь, Вода, Земля, Минералы и Природа, Мудрец выбирает в качестве своего наставника Воду». Будда сравнивал жизнь с рекой, которая всегда течет, постоянно меняясь. Вода — неотъемлемая часть легенд и мифов всех древних цивилизаций, от Египта до Японии. «Дух Божий носился над водою» (Бытие 1:2, Библия короля Иакова). «Мы [Аллах]… сотворили все живое из воды», (Коран, Пророки 21:30). «Мрак был сокрыт мраком вначале / Неразличимая пучина — все это» (Ригведа 10:129:3). Индусы считают купание в Ганге священным (называя реку Мать Ганга); паломники-христиане тысячами стекаются к рекам Иордан и Лурдес; исламские паломники во время хаджа идут к священному колодцу Замзам в Мекке. Люди традиционно используют воду для очищения себя от метафизического загрязнения («Грехи с людей смывает только море», — говорит героиня трагедии Еврипида Ифигения, объявляя о том, что ее брат Орест очистился от греха убийства собственной матери) [29], а также как средство освящения живых (крещение святой водой) и мертвых (омовение перед захоронением). Для многих коренных народов всего мира вода служит инструментом связи человечества со всем живым. Элизабет Вуди, член организации Yakima Nation в Орегоне, говорит: «В наших религиозных обрядах и холистической медицине омовение считается таинством. Вода — главный символ нашего церемониального цикла. По всей Большой реке в Колумбии мы просыпаемся с этим напитком и заканчиваем день глотком воды и молитвой… Вода — это жизнь» [30].