Туман начал клубиться и темнеть, напоминая дым. Облик прекрасной женщины затянуло будто серой гарью. Славуша, потеряв ее из виду, оглянулась на Велько и ахнула, словно чего-то испугавшись. Но Велько продолжал петь, и остановить его было уже невозможно.

Марево вокруг было уже не голубоватым, а рыжим, словно подсвеченным огнем. Славуша слышала треск костра, видела языки пламени. Ей казалось, что она стоит внутри огромного костра. Нет – это не пламя, это огненные крылья хлещут воздух, прогоняя мглу! Лицо Велько светилось внутренним жаром, глаза горели слепящим пламенем. Он пел и горел, и все горело вокруг него.

– Велько! – закричала она в отчаянии.

Огненный певец услышал ее, опустил гусли. За его спиной распахнулись косматые огненные крылья. Велько взмахнул ими и взвился в небо. Крыша святилища вспыхнула, внизу раздались крики ужаса. А Велько рвался все выше, раскидывая огненные перья до края земли.

Когда пламя утихло, и арбуй осмелился войти в сгоревшее святилище, он увидел, что камень с трехпалым отпечатком оплавился, а источник выкипел до дна. В прогоревшей крыше осталась огромная дыра с дымящимися краями. На земле рядом с камнем лежала сомлевшая Славуша, целая и невредимая. Велько же исчез бесследно исчез.

Между тем путь Нежаты до Велесова капища сильно затягивался. Хотя священная дубовая роща располагалась от Нового города не слишком далеко, уже начинало вечереть, а новгородцы только-только подошли к опушке леса. «Слишком медленно идем. Этак мы до капища доберемся к завтрашнему утру…» – думал Нежата, окидывая взглядом длинный хвост из пеших людей, растянувшийся за ним по дороге. Здесь были и его собственные проверенные бойцы из домашнего войска, но по большей части – разнообразные добровольные помощники, увязавшиеся ловить колдуна или поглазеть, как его будут ловить другие. «Надеются, сейчас волхвы им пальцем ткнут – дескать, колдун там, – и айда его хватать наперегонки!»

Сам Нежата был спокоен. Ему почему-то казалось, что мальчишка-чародей со своими смешными гуслями никуда от него не денется. «Не для того он в наши края пришел из-за моря, чтобы прятаться! Сперва он ко мне на двор явился – ну а теперь я брошу ему вызов… И вот тут поиграем в гусельки…»

Нежату немного мучила совесть, что он не дождался Велько и вообще ни словом не упомянул, что его-то проклятый мальчишка и искал. Но при одной мысли о брате Нежату почему-то охватывала досада, которую он и сам себе толком не мог объяснить. А скорее не хотел. Кому ж приятно признаваться самому себе, что завидуешь брату и отчаянно боишься, что он опять обойдет тебя? Почему Вяйно искал именно его? Чем Велько лучше?! Теперь, не слишком преуспев с постройкой крепости, Нежата надеялся отличиться с чудским колдуном. Вот поймает его, притащит связанного, заткнув рот, на Словенский холм – тогда можно и брата позвать…

Нежата ехал, пустив коня шагом. Он и его люди снарядились как на войну. Большой отряд, следовавший позади, грел душу молодому витязю. Ему нравилось, что люди беспрекословно следуют за ним, как они смотрят, ожидая приказов. Нежата, несмотря на юные года, уже много где побывал, и видел, что в других землях правят ярлы и князья. «А у нас не поймешь – кто громче крикнет, у того и власть…Так не пойдет! Один Новый город, один князь!»

Из леса вдруг показались несколько человек и бегом направились прямо к Нежате. Тот натянул поводья – возвращались разведчики.

– Мы видели черных птиц! – задыхаясь, выпалил первый.

– Это были не птицы, – перебил его второй.

– А кто? – спросил Нежата.

Одним из разведчиков был Руско, которого Нежата все-таки забрал к себе в отряд. После гибели дяди тот и сам не захотел оставаться на Кукушкином острове и с благодарностью пошел под руку новгородца.

– Они лишь издалека на птиц похожи, – быстро проговорил карел. – Это туньи, господин. Пернатые девки из Похъелы…

– А! – воскликнул Нежата, сразу сообразив, о ком говорил Руско. – Крылатые мары!

Его глаза вспыхнули.

– Так вот как этот чудин сюда попал! Его мары принесли!

– Они кружили вон там, над бором, – другой разведчик махнул рукой, указывая в сторону реки.

Нежата задумался. Он неплохо знал эти места, много раз охотился в здешних лесах. Помнил и холм у реки, поросший великолепными соснами. Самая старая из тех сосен была весьма почитаема, обитатели окрестных деревень носили ей дары. С холмов были отлично видны и Волхов, и Новый город…

– Он там, – сказал Нежата, не сомневаясь, что прав.

И, обернувшись, принялся разделять свое пестрое воинство. Большую часть добровольцев послал к сосновому холму с севера, велев лезть наверх открыто и шуметь как можно громче. Своим же ближним воинам дал совсем другое задание – обойти холм с юга и засесть там в засаде.

– Нападать только наверняка. Убедитесь, что колдун вас не видит и не успеет проклясть, – наставлял он товарищей. – Скрутите его, свяжите руки, даже пальцы, рот покрепче заткните…

Кто-то вспомнило было про жрецов Велеса, но Нежата отмахнулся:

– Сами справимся!

Времени терять не следовало. Летние дни долги, но все же солнце спустилось уже низко, в воздухе веяло прохладой. «Если не найдем колдуна до темноты – придется ночевать в лесу, и утром начинать все сначала. А что он успеет за ночь натворить?!»

* * *

Столетние сосны пламенели в лучах заходящего солнца как столпы огня. Новгородские воины крадучись поднимались на холм, то и дело замирая и припадая к земле. Издалека доносились крики, улюлюканье, треск подлеска. Добровольцы шумели так, будто целый свадебный поезд заблудился в лесу, упившись браги. Нежата всматривался в сумерки, опасаясь упустить чудина. Сердце колотилось, кровь быстро бежала в жилах. Предвкушение охоты горячило; Нежата казался себе зорким, тихим и опасным, точно зверь в засаде.

– Что-то не так, господин, – прошептал бесшумно подкравшийся Руско. – Прислушайся…

В самом деле, крики новгородских горожан звучали уже иначе – совсем не так залихватски, как совсем недавно.

– Кажется, на помощь зовут, – с тревогой сказал Руско.

Воины собрались вокруг Нежаты. Теперь каждый отчетливо слышал ужас в разносившихся по темнеющему бору воплях.

– Это колдун, – сказал Нежата. – Он занялся загонщиками. Все идет как следует. Теперь наш черед.

Они поднялись еще немного, и наконец идущий впереди резко остановился. В тот же миг Нежата услышал звон струн и размеренное пение, и увидел шагах в двадцати перед собой яркую рубашку и белобрысую голову Вяйно. Тот сидел на пне спиной к воинам, играя на кантеле и выпевая заклинание.