— А как вы об этом узнали? — спросил обвинитель.

— Я — капитан парохода, перевозящего через океан различные грузы. В предыдущем плавании у меня появился новый первый помощник. Как-то ночью мы разговорились, и он упомянул жену Кювье, Мариан.

Фрэнк тяжело вздохнул.

— Он сказал мне, что Мариан Кювье его землячка. Поначалу я подумал, что он не знает о ее смерти. Но когда я упомянул, что она уже мертва, он сказал, что это просто невозможно, потому что он видел ее в своем родном городке буквально на этой неделе.

Вернувшись из плавания, я провел собственное расследование. Я посетил дом миссис Кювье и убедился, что Мариан действительно жива и здорова. Потом, где-то в течение недели, » я следил за Жаном и в итоге оказался на Роузвудской плантации, где, как оказалось, у него имелась еще одна так называемая жена.

— Когда вы рассказали мисс Дю Шамп о других женах ее мужа, она вам поверила?

— Поначалу нет, но когда я назвал ей дни, по которым он посещает разных жен, то все совпало, и она мне поверила.

— Как бы вы описали ее реакцию на это известие? — спросил обвинитель.

— Ее неверие сменилось полной эйфорией. Она плакала и смеялась, и все время повторяла: «Я свободна. Я по-настоящему свободна».

Сердце Лайлы пронзила боль. Тот вечер казался таким далеким. О, если бы она могла повернуть время вспять, она бы просто уехала из города, никому ничего не говоря, и никогда бы сюда не вернулась.

— И в таком состоянии она пребывала весь вечер?

— Нет. Постепенно ее счастливая эйфория сменилась гневом.

— Если она была так рада освободиться от Жана, с чего бы ей гневаться?

Фрэнк бросил на Лайлу беглый взгляд и покачал головой. Она поняла, что ему тяжело передавать окружному прокурору содержание их разговора.

— Когда она поняла, что Жан приобрел пароходство ее отца за чисто символическую сумму и что Жан умышленно ее обманул, она разозлилась. Было очевидно, что она его не любит. Но, узнав про обман, она его просто возненавидела, — тихо промолвил Фрэнк.

Лайла закрыла лицо руками. Их разговор в тот вечер казался вполне невинным, а вот теперь, сидя на скамье обвиняемых, она чувствовала, как с каждым словом забивается очередной гвоздь в крышку ее гроба. А Дрю тем временем сидел, словно окаменев, и молчал. Молчал уже довольно долго.

— Она ничего не говорила по поводу своих дальнейших планов?

Фрэнк нервно сглотнул.

— Она намеревалась потребовать, чтобы Жан оставил ее дом в Батон-Руж и дал ей денег, пока она не найдет себе работу. В противном случае она грозилась рассказать правду другим «женам».

— Иными словами, вы хотите сказать, что обвиняемая собиралась заняться вымогательством, промолвил, улыбнувшись, обвинитель.

Фрэнк поперхнулся.

— Нет, просто она хотела вернуть хоть что-то из того, что потерял ее отец.

Лайла с трудом подавляла рыдания. Конечно же, она все это говорила, но просто ей необходимо было хоть как-то обеспечить будущее. А после того, как Жан обошелся с ее отцом, разве не заслуживала она хоть какой-то финансовой компенсации, чтобы начать новую жизнь? Вечно бы это не продолжалось.

— Спасибо, капитан Оливер, — обвинитель, улыбнувшись, повернулся к Дрю. — Свидетель ваш, защита.

Дрю сделал кое-какие заметки во время выступления Фрэнка, но времени на подготовку у него совсем не оставалось. Обычно, прежде чем подойти к свидетелю, он бросал на нее ободряющий взгляд. Сегодня Дрю даже не посмотрел в ее сторону.

— Капитан Оливер, рад с вами познакомиться, сэр. — Дрю выдержал паузу. — Говорят, вы были дружны с отцом мисс Дю Шамп?

— Да.

— Мистер Оливер, я составлял контракт для Жана Кювье на предмет продажи пароходства Дю Шамп. По вашему мнению, Жан сделал честное предложение мистеру Дю Шампу?

— Конечно же, нет, — ответил капитан.

— Как по-вашему, почему мистер Дю Шамп все же подписал этот контракт? — спросил Дрю.

— Протестую! Он предлагает свидетелю делать выводы! — крикнул Финни.

— Ваша честь, я могу доказать, что мистер Дю Шамп не совсем отдавал отчет в своих поступках, когда подписывал эти бумаги, если мне, конечно, позволят продолжить, — обратился Солье к председательствующему.

— Только побыстрее, защитник.

— Я повторю вопрос. Почему мистер Дю Шамп подписал такой плохой контракт?

— Энтони Дю Шамп знал, что умирает. Ему поставили смертельный диагноз — рак крови. И потому, чтобы спокойно умереть, ему был необходим кто-то, кто мог продолжить его дело и позаботиться о дочери. И еще он боялся, что Лайла навсегда останется в монастыре и никогда не выйдет замуж.

— А каким образом мистер Кювье узнал о желании мистера Дю Шампа видеть свою дочь замужем?

— Мы ужинали втроем, как раз накануне того дня, когда вы представили контракт. За ужином Жан упомянул, что как-то раз видел Лайлу в офисе мистера Дю Шампа. Мистер Кювье сообщил моему другу, что его жена Мариан умерла, и теперь он очень одинок. Как только Жан узнал, что предсмертным желанием Энтони является брак дочери, он решил убедить мистера Дю Шампа в том, что станет наилучшим мужем для Лайлы и всегда будет о ней заботиться.

— А на этом ужине никакие деньги не упоминались? Я имею в виду предстоявшую сделку?

— Не знаю, я ушел рано, чтобы дать им возможность обсудить деловые вопросы тет-а-тет.

— Вы очень удивились, когда мистер Дю Шамп посвятил вас в детали подписанного им контракта?

— Само собой, ведь Энтони Дю Шамп был человек умнейший. Он ни за что не подписал бы такого контракта, если бы у него не было на то особых причин.

— Протестую! Свидетель делает выводы, ваша честь!

— Принято. Свидетель, не растекайтесь мыслью по древу.

— Хорошо, сэр.

— В тот вечер, когда вы ужинали с Лайлой, вы сказали ей, почему отец хотел, чтобы она вышла именно за Жана?

Капитал на мгновение призадумался.

— Нет.

— А почему?

— Я не хотел, чтобы она обижалась на родного отца.

Дрю сделал паузу, обдумывая слова Фрэнка.

— Как обстояли дела в пароходстве Дю Шамп к моменту продажи компании? Получал ли мистер Энтони прибыль?

Капитан нахмурился.

— Да, его бизнес процветал.

— А правда ли, что мистер Дю Шамп сказал своей дочери, что он полный банкрот?

Да. Она не хотела выходить замуж за Жана Кювье, и Дю Шамп считал, что в этом случае она согласится, а Жан будет о ней заботиться.

Лайла была потрясена. Ее родной отец солгал ей? Совершенно раздавленная и опустошенная, она утирала скользившие по щекам слезы. Если бы отец был с ней честен, этого кошмара не случилось бы.