– Вы не можете знать мои мысли.

– Давай без этого официоза, – Инга поморщилась. – Ты хочешь просить за своего амона. Но поверь, не в моей власти здесь что-либо решать.

– Но ты же императрица!

Губы Инги дрогнули в слабой полуулыбке.

– Ты правда думаешь, что этот титул мне что-то дает? Что гордые, всесильные амоны склонили головы передо мной, и я имею на них какое-то влияние?

С минуту она вглядывалась в ошарашенное лицо гостьи, а потом расхохоталась:

– Нет же, глупышка! Я арайя императора и потому ношу титул императрицы. Но не более того. Еще год назад, когда мы пытались наладить диалог между Тарианом и Землей, я имела какой-то вес. А потом Аллард заставил глав Альянса свернуть посольство.

– Почему?

– Они хотели слишком много за то, что просил Тариан, – в глазах рыжеволосой мелькнула тоска. – Я видела предварительный договор. Это не было похоже на соглашение о взаимовыгодном сотрудничестве. Они собирались наладить поставки женщин с Земли в обмен на секрет амонов.

Инга замолкла, давая Марине самой все понять. Но правда была столь ужасной, что разум отказывался ее принимать и осознавать.

– Этого не может быть, – пробормотала девушка. – Наше правительство собиралось нас продавать тарианцам?

– Обменять. На всемогущество и вечную жизнь.

– И… твой муж не согласился?

– Нет. Больше того, под страхом смерти он запретил амонам приближаться к границам Солнечной системы. Многие роптали, но большинство поддержало его решение. И вот твой супруг нарушил этот запрет. Сингха оправдывает лишь то, что ты стала его арайей. Надеюсь, этого оправдания хватит.

Марина поникла.

Она ведь и в самом деле спешила сюда, превозмогая внутренний страх, чтобы замолвить словечко за Сингха. А вот оно как получилось.

Неужели она ни чем не может ему помочь?

На ее руку опустилась узкая ладонь Инги.

– Не переживай, – та одарила ее теплой улыбкой. – Твой амон уже взрослый мальчик, он сам за себя постоит.

– Но…

– Просто верь в него. Дай ему почувствовать твою уверенность. И увидишь, он справится сам.

Марина вскинула на нее отчаянный взгляд:

– Но как я могу это сделать? Я здесь, а он…

– А он чувствует все, что чувствуешь ты. Неужели еще не поняла? Ты его сила. И ты же его слабость. Самый драгоценный секрет и главная гордость. Если он будет знать, что нужен тебе, то ничто его не удержит. Никакие законы. Никакие преграды. Поверь, я знаю, о чем говорю.

Глубоко вдохнув, Марина закрыла глаза.

Инга сказала, что нужно успокоиться и дать Сингху почувствовать, что она верит в него и хочет быть с ним. Нет, больше того, что она нуждается в нем.

И в этот момент ей показалось, что у нее внутри будто шевельнулось что-то теплое, мягкое. Что-то живое.

– Ребенок! – выдохнула, раскрывая глаза. – Я его только что почувствовала. Но как это возможно? Срок еще слишком мал!

Инга внимательно всмотрелась в ее лицо, потом покачала головой:

– Ты почувствовала его энергетику. О чем ты думала в этот момент?

– О Сингхе.

– Хорошо. Попробуй еще.

И снова, стоило лишь произнести про себя его имя, как тоненькая струнка в душе радостно дрогнула. И по ней побежал, звеня, слабенький огонек.

Марина не заметила, как Инга сжала ее руки. Она вся была внутри собственных ощущений, внутри теплого уютного кокона из сверкающих нитей. Эти нити тянулись извне вглубь нее, и она удивительным образом чувствовала каждую из них.

– Это… это невероятно! – прошептала она одними губами. – Я никогда не испытывала таких ощущений!

– Привыкай. Теперь ты будешь чувствовать свое дитя и чувствовать, как оно развивается. Все его эмоции, начиная от самых простых. Прикоснись к теплу внутри себя. Что ты слышишь?

На лице Марины расплылась глуповатая улыбка:

– Безмятежность… покой.

– А теперь напомни своему амону, что ты не одна. Что вы оба нуждаетесь в нем.

– Обе.

– Что?

Похоже, ей все-таки удалось удивить эту леди-невозмутимость. Не в силах сдержать рвущуюся наружу радость, Марина с гордостью произнесла:

– Это она! У меня будет дочь.

– У вас, – поправила Инга.

– Сингх не имеет отношения к этому ребенку.

Как бы ей хотелось, чтобы это было иначе! Но от правды не убежишь.

– Ты уверена? – в глазах императрицы появилась хитринка. – Думаешь, ты была бы сейчас беременна, если бы Сингх не хотел это дитя? Поверь, ни один амон не оставит чужого ребенка. Но твой срок, как я понимаю, был слишком мал, когда вы впервые соединились. Скорее всего, амуэ изменила ДНК плода, уничтожив чужой генетический материал.

– Ты хочешь сказать, что это ребенок Сингха? – опешила Марина. – Но так не бывает!

– Бывает. Амоны особая каста, у них энергетическая сущность намного сильнее физической. Но должна заметить, что тебе повезло. Если бы срок был чуть больше… ну, сама понимаешь.

Марина опустила глаза.

Да. Она понимала. Если бы срок был чуть больше, она бы сейчас была не беременна.

– Вот, значит, как… – пробормотала она, пряча лицо в ладони. – А я-то все думала, почему Сингх не напоминает об этом. И почему он тогда сохранил этого ребенка. Ведь я почти потеряла его…

Ее плечи дрогнули.

– Тише. Все хорошо. – Желая утешить, Инга погладила гостью по голове. – Вы оба прошли трудный путь. Но теперь у вас есть нечто общее. То, что вы оба будете беречь и ценить.

Слушая Ингу, Марина пыталась понять, изменилось ли что-то в ее душе. Стало ли другим ее отношение к собственному ребенку после таких новостей?

Но сердце подсказывало, что нет. Сердцу было не важно, кто отец малышки, ведь мать ее любила не за это, а просто за то, что она есть.

Марина еще переваривала эти слова и свои ощущения, когда раздался короткий настойчивый стук и, почти без промедления, распахнулись обе створки дверей, пропуская в оранжерею целую делегацию в лиловых сартрах.

Амоны. Без масок, с сияющими, надменными лицами.

Инга первой поднялась им на встречу, а за ней, немного опешив, встала Марина. Она с растерянностью узнала среди них Сингха, рядом с которым стоял отец. Еще двое были ей не знакомы, но их вид говорил о высоком положении и власти.

– Что происходит? – первой заговорила Инга. Спокойным, ледяным тоном, полным достоинства. – Амон канцлер, по какому праву вы врываетесь сюда?