— Если Облачники ходят парами, — объяснил Колхаун, — и если ихний друг захочет взглянуть, что это приключилось, я не хочу, чтобы вы отпугнули его своим дурацким видом. Как знать, может, нам удастся добыть и второй трофей.

Впрочем, до этого не дошло. Неожиданно быстро «Приз» был освобожден от патрульных обязанностей эскадрой, состоявшей из трех линкоров класса «Грейффин IV»: «Принцессы Ширрейн», «Гвир Нейввира» и «Грейффина IV». Некоторое время три могучих корабля тоже держались поодаль — на случай, если старый корабль Колхауна приманит еще одного невидимку. Подлинная важность проведенной операции стала еще яснее, когда к этим трем громадам присоединилась четвертая — «Диатом» из пятой эскадры вице-адмирала Плутона, один из самых мощных кораблей Имперского Флота. Обойдя несколько раз вокруг маленького кораблика Облачников, линкоры выстроились вокруг него ромбом (сторона которого составляла никак не меньше двадцати кленетов) так, что теперь прорваться к нему не смог бы никто, разве только флотилия в полном составе.

Что характерно, корпус каждого линкора украшала целая батарея размещенных на видных местах Н-прожекторов, за исключением размеров ничем не отличавшихся от того, что смастерили Урсис с Барбюсом.

Когда «Приз» снова подошел к невидимке, чтобы принять на борт абордажную группу, на сцене объявилось пятое исполинское судно: транспортный корабль «Гомпер Тродорьян», в мирное время ходивший под флагом «Имперской Голубой Ленты» и «призванный» на военную службу сразу же после начала боевых действий. Это угловатое страшилище — примерно 520 иралов в длину и 75 в ширину — напоминало Бриму огромный кирпич со скругленным в знак уважения к атмосферному сопротивлению концом. От киля до верхней палубы «Гомпер» имел дюжину уровней, которые венчало нагромождение надстроек и кранов с массивным мостиком, отчего корабль приобретал несколько угрюмый вид. Как у большинства современных транспортных судов, носовая часть его целиком открывалась и была предназначена для перевозки крупных предметов — например, трофейного невидимки.

Брим покачал головой, завесив шлюпку примерно в сотне иралов от киля «Гомпера».

— Слушай, старшина, — сказал он не без опаски. — Что ты скажешь, если я отведу эту несчастную скорлупку обратно на «Приз»? По-моему, Адмиралтейству больше не нужны наши семьдесят пять миллииралов… У них здесь достаточно разлагателей, чтобы развязать новую войну.

Барбюс согласно кивнул.

— Мысль своевременная, — ответил он с широкой улыбкой. — Но, мне кажется, лучше воевать по-нашему, по старинке. Очень уж много у них тут орудий — не поймешь, кто в кого стреляет…

А еще через метацикл двухсотлетний «Приз», победоносный корабль-приманка, знаменитый пассажирский лайнер, а также бывший кандидат на разделку и переплавку, взял курс на Аталанту — на этот раз в традиционной геликанской раскраске. На бортах его крупными иероглифами значилось «КССС», и он готовился начать новую жизнь в качестве корабля, противостоящего новейшим боевым технологиям. Брим, размышляя на этот счет, не находил в такой перемене ничего особенного. Война вообще сумасшедшая штука.

* * *

Когда шар Гелика заполнил собой старомодные V-образные гиперэкраны, Брим сбавил скорость и начал пологий спуск к Аталанте. Транспортники Лют-Муделя заняли уже исходные позиции, якобы для проведения «секретных» маневров. Поэтому адмирала Пенделя назначили ответственным за оборону Гадора-Гелика, а усилия по укреплению Аталанты достигли максимума. Брим сверился с приборами, потом посмотрел на хронометр. Портовый город находился на полпути к разделяющему день и ночь терминатору. Вполне возможно, Клавдия ждет их прибытия на пристани КССС…

Брим не был разочарован. Свернув к знакомому складу, он сразу же заметил ее в толпе оживленно размахивающих руками встречающих — не помешали и брызги на гиперэкранах. Еще через двадцать циклов, заглушив системы надежно пришвартованного над гравибассейном «Приза», Брим следом за Урсисом спустился по трапу с мостика. Клавдия ждала его. Медведь задержался дружески обнять и поцеловать ее, потом поспешил по железным ступенькам вниз, в кают-компанию, где уже начиналось веселье.

— Поздравляю, герой! — прошептала Клавдия, откидывая назад роскошные каштановые волосы и беря Брима за руку. — Вы должны ужасно гордиться собой.

Брим улыбнулся, заглядывая ей в глаза.

— Мне кажется, я и впрямь радуюсь всему, — признался он, — хотя стрелял-то все-таки Барбюс.

— Не считая последнего выстрела, — поправила она, подмигивая. — Который спас всю операцию. Видите, я уже читала ваш рапорт.

Брим зарделся.

— Ну… — Потом лицо его просветлело. — Гм, — произнес он, поднимая палец. — Готов поспорить, одного вы еще не знаете.

— Чего же? — спросила Клавдия с наигранным нетерпением.

— Того, что успешное завершение операции сделало сегодняшний день тем самым «как-нибудь», которое мы друг другу пообещали.

— О Вилф, — простонала Клавдия, и от улыбки на ее лице не осталось даже следа. — Вы всегда прилетаете… не по графику прибытия конвоев… ну, вы понимаете. На этот раз… никто не знал, когда вы вернетесь, и…

Брим даже зажмурился от досады.

— Кажется, я понимаю. Если честно, совсем недавно я и сам не знал, когда мы вернемся. — Он прикусил губу. — Значит, сегодня еще не «как-нибудь»?

Клавдия на мгновение покраснела, потом улыбнулась и, тряхнув головой, разметала волосы по плечам.

— Ладно. Не буду врать вам, будто у меня не было планов на сегодняшний вечер… — Она вдруг нахмурилась и в упор посмотрела ему в лицо. — Я давно мечтала провести еще один вечер с вами, Вилф Брим. Значит, пусть так и будет…

Брим протестующе поднял руку:

— Клавдия…

— Никаких «Клавдий», мистер Брим, — перебила она с улыбкой. — И раз уж ваш «Непокорный» не вернется раньше завтрашнего дня, я подхвачу вас у ворот КССС в… — она глянула на хроноиндикатор, — в начале вечерней вахты. Вы не возражаете?

Брим усмехнулся и счастливо кивнул.

— О моя прекрасная леди, — произнес он. — Я чертовски польщен, правда.

— Вот и хорошо, — подмигнула Клавдия. — А теперь ступайте в кают-компанию, пока я схожу позвонить. Я буду через несколько циклов…

* * *

Клавдия оказалась верна своему слову. Ее маленький глайдер — потрепанный еще сильнее, чем в последний раз, когда Брим его видел, — затормозил у входа на склад КССС как раз, когда склянки отбивали начало вечерней вахты. Прохладные осенние сумерки сгущались на узких городских улочках, а в воздухе пахло дымом. Когда Клавдия потянулась, чтобы отпереть пассажирскую дверцу, она показалась Бриму еще прекраснее. На ней были пушистый белый свитер, темная трикотажная юбка, черные чулки и высокие сапожки. Пряди шелковистых волос обрамляли правильный овал лица.

— Прокатиться хочешь, морячок? — спросила она, так взмахнув длинными ресницами, что Брим едва не оглох от собственного сердцебиения.