— Будут готовы, — заверил его старшина, — как только мы выйдем из люка.

Брим в последний раз глянул на приборы — все в норме, во всяком случае, с техникой… Он вздохнул и нажал кнопку внешней связи.

— Открывай левый люк! НУ ЖЕ! Люк нестерпимо медленно пополз вверх. Брим стиснул руками рычаги тяги. Рано… еще не пройдем… При том ускорении, на которое он рассчитывал, он не имел права на ошибку. Если рычаги тяги пойдут вперед не одновременно, разница в тяге генераторов раскрутит маленькое суденышко, как детский волчок, и сомнет его корпус чудовищными перегрузками. О том, что случится тогда с ним и со старшиной, думать не хотелось.

— Люк сдвинут наполовину, лейтенант.

— Рано… — Шлюпка билась в тисках гравитормозов как живая.

— Шестьдесят процентов…

— Все равно мало. — Он посмотрел на проем. Еще несколько иралов — и рубка пройдет под нижним обрезом люка. В образовавшемся отверстии уже показался далекий невидимка. Брим понимал, что Облачники пристально наблюдают за их кораблем. Интересно, что они сейчас думают…

— Семьдесят…

Сойдет.

— Держись, старшина! — крикнул Брим. Сердце отчаянно колотилось в его груди. Затаив дыхание, он двинул рычаги тяги вперед до упора и стиснул зубы. Мощные генераторы взревели, как два быка-гиннета в брачный сезон, сотрясая шлюпку так, что нога еле удерживалась на педали. Когда Брим шестым чувством понял, что тормоза больше не в состоянии держать шлюпку на месте, он отпустил педаль и вдруг ощутил, что летит в открытом космосе наподобие ядра из древней химической пушки.

— Разлагатели готовы, лейтенант, — крикнул Барбюс, уставившись взглядом в бегущие по дисплею иероглифы. — Я открыл их на полную мощность, чтобы уж наверняка!

Невидимка стремительно вырастал в лобовых гиперэкранах, похожий на зловещее насекомое невероятных размеров. Вблизи было видно, что его обшивка покрыта паутиной серых трубок различной толщины; казалось, корабль усеян блестящей, прозрачной чешуей. Брим невольно ощутил неприятный холодок в желудке. Невидимка удивительно действовал на психику — хотелось раздавить его, как омерзительного жука.

Спустя, казалось, целую вечность открыл огонь разлагатель Барбюса, затем к нему присоединились бластеры. На обтекателе ходового кристалла невидимки вспыхнула цепочка разрывов, и несколько «чешуек» оторвалось.

— Эй! — предостерегающе крикнул Брим, стараясь перекричать ужасающий грохот. — Сначала антенну! Мы уже почти пролетели!

— Есть, сэр, — крикнул в ответ Барбюс. — Как только смогу — я, так сказать, пристреливаюсь на ходу!

Разрывы переместились по корпусу вражеского корабля вперед, и все же они едва успели. Облачники начали медленно отворачиваться от шлюпки, с каждым тиком ухудшая условия для прицельной стрельбы. Брим затаил дыхание — шлюпка пронеслась над ходовым мостиком невидимки. Последнее, что он видел, — это разлетающаяся на куски башенка КА'ППА-антенны и два зловещего вида разлагателя, поворачивающиеся в его сторону.

— Отличный выстрел, старшина! — торжествующе крикнул Брим, резко разворачивая шлюпку для второго захода. И тут сердце его ушло в пятки. На гиперэкранах остались панорама звездного космоса и старый ED-4, медленно трюхающий в их сторону.

Невидимка исчез!

— Волосатая ноздря Вута! — в ярости закричал Брим. — Нам нужно вернуться в зону действия Н-прожекторов «Приза»! — Тревога стиснула его грудь ледяными клешнями. Что, если старый пакетбот не успеет? Он прикинул на глаз скорость звездолета, потом облегченно вздохнул. «Приз» надвигался как снежная лавина на Содеске!

Внезапно космос расцвел вспышками разрывов. — Эти ублюдки не очень-то меткие, но стараются вовсю, — мрачно заметил Барбюс, пока Брим закладывал крутой вираж, пытаясь вывести машину из-под обстрела. — Если вы довернете еще чуть-чуть влево и вверх, сэр, мне кажется, я смогу стрелять, целясь в источник разрядов. Брим беспрекословно повиновался. Мгновением позже разлагатель на шлюпке ожил — на этот раз с разрушительными для невидимки результатами. Пятый же выстрел сопровождался яркими вспышками в месте, которое казалось совершенно пустым. На пару тиков корабль Облачников сделался видимым, потом снова исчез.

— Отличный выстрел! — крикнул Брим. — Мы им всыпали по первое число, лейтенант! — возбужденно откликнулся Барбюс, всаживая в Облачника разряд за разрядом. Невидимка опять мелькнул на гиперэкранах, потом еще и еще. Облачники прекратили огонь, но Барбюс продолжал убийственно точную стрельбу.

Брим вспомнил слова Колхауна: «Тебе надо повредить их ровно настолько, чтобы не дать им уйти. Главная наша цель — доставить невидимку на Аталанту…» Он как раз собирался крикнуть Барбюсу, чтобы тот прекратил огонь, когда старшина сам перестал стрелять.

— Исчез, — с тревогой выдохнул торпедист. — Просто взял и исчез!

— Что случилось? — спросил Брим, разворачивая шлюпку обратно к «Призу» и его Н-прожекторам.

— Не знаю, — ответил Барбюс, глядя через плечо Брима в звездную черноту. — Я его потерял. — Он посмотрел на Брима и сморщился. — Такое впечатление, что управление принял кто-то другой…

Окончание фразы утонуло в бешеном шквале разрывов — настолько близких, что шлюпку зашвыряло словно пушинку. Вторая очередь легла еще ближе. Брим двинул рычаги подачи плазмы вперед и на мгновение опередил третий залп.

Разрывы вспыхнули там, где они находились только что, — Разлагателями тоже орудует кто-то новый! — рявкнул он.

— Отверните в голубой сектор, лейтенант, — крикнул Барбюс, вглядываясь в свои приборы. — Я заткну этим сукиным детям хайло!

— Не стреляй вслепую! — выдохнул Брим. — Не то повредите что-нибудь важное или вообще взорвете их к чертовой матери. — Он отчаянно тряхнул головой, чуть не врезавшись лбом в пластик шлема. — Мне надо подманить их поближе к «Призу», чтобы вы видели, куда стрелять, — и быстро! — Новый залп положил шлюпку на борт, сорвав обшивку с левого обтекателя и мгновенно изменив направление тяги. Потерявшая управление шлюпка рванулась вбок всего за полтика до четвертого залпа. Разрыв швырнул их в противоположную сторону, и прозрачный фонарь ходовой рубки разлетелся тучей блестящих осколков. На мгновение ослепнув от вспышки, Брим на ощупь сражался с управлением, отчаянно пытаясь выровнять шлюпку, прежде чем перегрузки разрушат корпус.

— Я вижу этих ублюдков! — взревел вдруг Барбюс. — Попытайтесь удержать шлюпку хоть немного, сэр, — вот так, вот так!

Брим до крови прикусил губу. Пот заливал глаза. Убавив тягу правого генератора, ему непонятным образом удалось остановить вращение звезд, до тех пор, пока… Вот они! Прямо по курсу, освещенные Н-прожектором «Приза» не хуже яркого геликанского солнца! Невидимка надвигался медленно, но — хвала Вселенной! — носом, заслоняя рубкой свои разлагатели.

Барбюс не теряя времени снова открыл огонь, и на этот раз он уже не нуждался в пристрелке. Первые же выстрелы накрыли мостик невидимки, разметав гиперэкраны фонтаном осколков. Потом шлюпка нырнула под корпус Облачника, и Барбюс продолжил вести убийственный огонь с другой стороны корабля противника. Отсюда на фоне звездной россыпи темными силуэтами отчетливо выступали крыша рубки и оба разлагателя, а под ними — рваная черная линия и несколько таких же черных пятен, судя по всему, места, где системы невидимости вышли из строя.