– Как?

– Маленький свиток, оставленный возле щеток, которыми я чищу лошадь. Все в конюшне знают, что я сама ухаживаю за Белым Капюшоном. В записке говорилось, что если у меня хватит ума, то я сделаю так, чтобы твоя черная лошадь и Малта лорда Голдена оказались ночью в дальнем загоне.

Мне внезапно стало холодно.

– Но ты, конечно, ничего не сделала?

– Конечно. Более того, я попросила надежного конюха присмотреть ночью за вашими лошадьми.

– Значит, это произошло совсем недавно?

– О да. – Подбородок у Лорел дрогнул, и она кивнула.

– Ты рассказала королеве?

– Нет, я никому не рассказала.

– Почему? Как мы можем тебя защитить, если не знаем, что тебе угрожают?

Лорел вновь ответила не сразу.

– Я не хотела, чтобы они подумали, будто могут использовать меня против королевы. Если уж они утянут меня на дно, пусть я буду одна. Я должна сама о себе заботиться, а не прятаться за юбки королевы, понапрасну ее пугая.

Мужественное решение. И глупое. Однако я не стал делиться с Лорел своими мыслями.

– И что произошло дальше?

– С вашими лошадьми? Ничего. Но на следующее утро моя была мертва.

Некоторое время я не мог говорить. Ее лошадка была послушной и доброй, гордостью Лорел. Охотница не выдержала и выпалила:

– Я знаю, о чем ты думаешь. – Лорел перешла на злой свистящий шепот. – Она не обладает Уитом. Лошадь для нее – всего лишь животное, на котором она ездит. Это неправда. Я вырастила мою лошадку, она попала ко мне еще жеребенком и стала моим другом. Не обязательно разделять разум, чтобы любить.

– Вовсе я так не думаю, – сердито возразил я. – Среди моих друзей немало животных, хотя Уит не связывает меня с ними. Любой, кто видел тебя рядом с твоей лошадкой, сразу понимал, что она тебя обожает. – Я покачал головой. – Ты защитила наших лошадей и потеряла свою.

Сомневаюсь, что Лорел меня слышала. Ее взгляд упирался в выщербленный стол, когда она сказала:

– Она… она умирала медленно. Они дали ей что-то съесть. Потом эта гадость застряла у нее в горле и стала распухать. Мне кажется… нет, я уверена. Они сделали это в насмешку – ведь я родилась в семье Древней Крови, но лишена Уита. Будь мы связаны, я бы успела прийти к ней на помощь. Когда я нашла ее, она лежала на полу конюшни, а ее грудь была забрызгана слюной и кровью… она умирала медленно, и меня не оказалось рядом, чтобы облегчить ей смерть и попрощаться.

Потрясение от мысли, что обладатель Уита способен на такую жестокость, накатило на меня ледяной волной. Я не мог поверить, что человек, в чьих жилах течет Древняя Кровь, способен на такую лютую злобу. Они плюнули мне в душу. Неужели отвратительные слухи о людях, владеющих магией Уита, имеют под собой основания?

Лорел всхлипнула и повернула ко мне невидящий взгляд, она пыталась скрыть мучительную боль. Я обнял ее, и она прижалась к моей груди.

– Мне очень жаль, Лорел, – шептал я. – Очень жаль. – Она лишь молча всхлипывала в моих объятиях, но ее лицо оставалось сухим.

Похоже, Полукровки нажили себе страшного врага. Если, конечно, прежде они не убьют Лорел. Я слегка повернулся. Опыт давно научил меня садиться спиной к стене, и у меня была возможность наблюдать за всей таверной. Однако я не увидел никаких подозрительных личностей, которые следили бы за Лорел или за мной.

Но зато я заметил Джинну. Наверное, она отправилась в таверну, когда племянница сказала ей, что я заходил. Она так и осталась стоять у двери. На мгновение наши взгляды встретились. Джинна с изумлением смотрела на женщину, которую я обнимал. Я умоляюще посмотрел на нее, но лицо Джинны превратилось в холодную маску. Потом она молча развернулась на каблуках и вышла из таверны. Ее выпрямленная спина сказала мне больше, чем любые гневные слова.

Сердце сжалось у меня в груди. Я не сделал ничего плохого, но то, с какой поспешностью ушла Джинна, показывало, что она ужасно обиделась. Однако я не мог оставить Лорел и выскочить за Джинной на улицу, чтобы все объяснить, даже если бы и хотел. Поэтому я остался молча сидеть на месте, пока Лорел не взяла себя в руки. Она выпрямилась и почти оттолкнула меня, а потом схватила кружку и залпом ее осушила. Мое пиво оставалось практически нетронутым.

– Я поступила глупо, – неожиданно заявила Лорел. – Пришла сюда, потому что слышала, будто здесь собираются обладатели Уита. Я надеялась, что кто-нибудь из них подойдет ко мне и я его прикончу. На самом деле, они легко со мной справились бы. Я не умею убивать.

Я смотрел ей в глаза, и мне вдруг стало не по себе. Похоже, Лорел начала задумываться о том, как следует убивать людей.

– Ты должна предоставить это грязное дело тем, кто…

– Им не следовало трогать мою лошадь, – мрачно прервала меня Лорел, и я понял, что она не станет слушать мои возражения.

– Пойдем домой, – предложил я.

Она угрюмо кивнула, и мы ушли из таверны. Холодные улицы озарял лишь тусклый свет, сочащийся из окон. Скоро дома остались позади, и мы зашагали по темной дороге, ведущей к замку.

– Что ты собираешься делать? – не удержался я от вопроса. – Уедешь из Баккипа?

– Куда? Вернуться домой к семье? Вот уж нет. – Она вздохнула. – И все же ты прав. Я не могу оставаться здесь. Каким будет их следующий шаг? Что может быть хуже убийства моей лошади?

Мы оба знали несколько ответов на этот вопрос. Остаток пути мы молчали. Однако я не ощущал в Лорел гнева, только настороженность. Ее глаза всматривались в темноту, она реагировала на малейший шорох. Я тоже старался быть внимательным. Наконец я нарушил молчание и спросил:

– Это правда, что обладатели Уита собираются в «Заколотой свинье»?

Лорел пожала плечами.

– Так говорят. Впрочем, подобные слухи ходят и о других тавернах. «Корыто для Уита». Наверняка ты слышал эту фразу и раньше.

Я не слышал, но ничего не сказал. Возможно, в оскорбительных словах содержится толика правды. Есть ли в городе таверна, где собираются люди Уита? Кто знает? И что я там обнаружу?

Как только мы миновали ворота замка, я заметил спешащего нам навстречу «ученика» охотницы. На лице у него застыло озабоченное выражение. Но, увидев меня, он злобно ощерился. Лорел вздохнула и отпустила мой локоть. Нетвердой походкой она направилась к «ученику», и он схватил ее за плечи. Несмотря на тихие слова, с которыми обратилась к нему Лорел, он бросил на меня подозрительный взгляд.

Перед тем как пойти спать, я зашел на конюшню. Вороная равнодушно приветствовала меня. Едва ли следовало винить лошадь, в последнее время я почти не уделял ей внимания. Честно говоря, она была для меня «всего лишь лошадью». Я скакал на ней, когда лорд Голден отправлялся на прогулку на Малте, но в остальное время Вороная находилась на попечении конюхов. Мне вдруг показалось, что я должен проводить с ней больше времени. Вот только где найти это время?