– Ну, тогда понятно, почему он перестал поддерживать здесь порядок, – недовольно заметил я. – Иногда он заменяет огарки свечей на новые, но частенько забывает. Временами камин очищен от золы, а ящик полон дров, но мне нередко приходится заниматься этим самому. Мне кажется, я ему не нравлюсь, поэтому Олух старается ничего для меня не делать.

– Он не умеет читать, поэтому я не могу дать ему список поручений. Бывает, он выполняет все, что я ему говорю, а иногда забывает половину. Олуха можно назвать плохим слугой, но я не считаю его ленивым или вредным…

Чейд сделал еще один глоток чая. На сей раз он поперхнулся, и мне пришлось убрать в сторону драгоценные свитки, чтобы он их не забрызгал. Чейд вытер рот платком и привел в порядок стол.

– Прошу прощения, – мрачно проговорил он, прижав ладонь к слезящимся глазам. – Мне не помешает пара глотков вина.

– Что ты заварил? – спросил я у Чейда, когда он поставил стакан на стол.

– Листья силва, ведьмову патоку и кое-что еще. – Он вновь глотнул из чашки и запил вином.

– И для чего ты пьешь эту гадость? – спросил я, чувствуя, как в памяти всплывают какие-то смутные воспоминания.

– Чтобы решить кое-какие свои проблемы, – ушел Чейд от ответа, но я встал и принялся перебирать свитки.

Почти сразу же мне в руки попалось то, что я искал. Яркие иллюстрации практически не потускнели за долгие годы. Я развернул свиток и показал на изображение листа силва.

– Здесь написано, что это растение используется для выявления способностей к Скиллу.

Чейд мрачно на меня посмотрел.

– Ну и что?

– Чейд, чего ты пытаешься добиться?

Некоторое время он продолжал холодно смотреть на меня.

– Ты недоволен? – ядовито спросил он. – Ты тоже полагаешь, что я не имею права на Скилл по рождению?

– Что?

Он быстро заговорил, и сдерживаемый десятилетиями гнев вырвался наружу.

– Меня никогда не проверяли на наличие способностей к Скиллу. Бастардов не положено учить Скиллу. Ты стал первым, для кого Шрюд сделал исключение. Но я такой же Видящий, как и ты! И владею более мелкими видами магии, в чем ты давно мог убедиться…

Он был расстроен, но я не понимал причины.

– Ты умеешь читать по воде, – сказал я, стараясь, чтобы мой голос прозвучал успокаивающе. – Именно благодаря этому много лет назад ты узнал о нападении красных кораблей на Ладную бухту.

– Да, – удовлетворенно кивнул Чейд, откидываясь на спинку кресла, однако его руки продолжали шарить по столу, словно два голодных паука. – Да, я владею кое-какой магией. Быть может, если бы мне позволили, я бы познал Скилл, право на который мне дает моя кровь. И не пытайся его отрицать, Фитц. Мой брат так и не позволил мне пройти проверку. Я был достоин прикрывать его спину, достоин учить его сыновей и внука. Но к Скиллу меня не подпускали.

Интересно, как долго зрела в душе Чейда жестокая обида? Потом я вспомнил, как он был возбужден, когда Шрюд разрешил пройти проверку мне, и его разочарование, когда выяснилось, что у меня ничего не выходит и я отказываюсь обсуждать с ним свои занятия.

– Почему ты захотел заняться Скиллом теперь? – спокойно спросил я. – Свитки лежат у тебя пятнадцать лет. Почему ты так долго ждал?

Я думал, что знаю ответ на свой вопрос: он хотел быть рядом со мной, хотел помочь. И вновь Чейд сумел меня удивить.

– А с чего ты взял, что я ждал? Да, в последнее время я стал прикладывать больше усилий, поскольку отчаянно нуждаюсь в Скилле. Мы и раньше говорили с тобой об этом. Я знал, что ты не захочешь мне помочь.

Он был прав. Если бы он попросил меня о помощи тогда, я бы не понял, чем вызвана его просьба.

– А почему тебе нужен Скилл именно сейчас? В стране царит мир. Зачем рисковать собой?

– Фитц. Посмотри на меня. Посмотри! Я старею. Время сыграло со мной жестокую шутку. Когда я был молодым и сильным, мне пришлось прятаться в этих покоях, я не смел показаться людям на глаза. Теперь, когда мне удалось укрепить трон Видящих, когда моя семья особенно нуждается в помощи, я стар и дряхл. Мой разум разрушается, спина ноет, память тускнеет. Неужели ты думаешь, что я не замечаю тоскливого выражения на твоем лице, когда говорю, что мне нужно посмотреть свои записи, чтобы найти нужную информацию? Представь себе, Фитц, каково это: не владеть памятью! Искать имя, терять нить разговора. Когда ты был мальчишкой, ты приходил в отчаяние, когда твое тело тебя подводило. Однако разум всегда оставался с тобой. А мне кажется, что мой начинает мне отказывать.

Ужасное откровение. Словно я обнаружил, что фундамент Баккипа пошел трещинами и замок рушится прямо у меня на глазах. Лишь недавно я сумел оценить все, что сделал Чейд для Кетриккен. В сложную сеть политических интриг, опутывающую отношения в Баккипе, попался и я, и теперь мне ужасно хотелось разобраться во всех ее хитросплетениях. Когда я был мальчишкой, Чейд объяснял мне происходящее в замке, и я принимал его слова на веру. Теперь я смотрел на мир глазами взрослого, и меня поражал лабиринт, в котором нам приходилось блуждать.

Поражал и завораживал. Происходящее напоминало игру в камни, где ставки были огромны. Перемещались фишки, возникали и разрывались союзы, власть переходила от одной группировки к другой – иногда в течение нескольких часов. Глубина познаний Чейда впечатляла, он виртуозно помогал Кетриккен удерживать равновесие, играя на верности аристократии. Я не мог уследить за деталями, но понимал, что все в этой сложнейшей игре взаимосвязано.

С тех пор как я возвратился в Баккип, меня не переставало удивлять, как уже немолодой человек умудряется удерживать столько деталей и сведений в голове, страшась того дня, когда все рухнет. Теперь политические интриги давались Чейду много труднее, чем раньше. Само существование дневников – массивных переплетенных томов, сделанных в джамелийском стиле, указывало на то, что он больше не доверяет своей памяти. Всего их было шесть – одинаковых томов, с обложками красного, синего, зеленого, желтого, пурпурного и золотого цветов, по одному на каждое из Шести Герцогств. Как он определял, в каком из них следует искать информацию, оставалось выше моего понимания.

В седьмом дневнике, с белым переплетом и оленем Видящих, Чейд записывал свои ежедневные наблюдения. Именно к нему он обращался чаще всего, листая страницы в поисках сплетен, обрывков разговора или доклада шпиона. И хотя Чейд хранил заветную книгу в потайном месте, все записи он делал своим личным шифром. Он не предлагал мне почитать свои дневники, а я никогда не просил, поскольку не сомневался, что они содержат множество тайн, о которых мне лучше не знать. К тому же шпионы, наводнявшие Шесть Герцогств, могли чувствовать себя в полной безопасности – невозможно разболтать тайну, которая тебе неизвестна. И все же тревога Чейда из-за слабеющей памяти не объясняла его поведения.

– В последнее время тебе пришлось не сладко, и я за тебя тревожился. Но зачем обременять себя еще и попытками овладеть Скиллом?