– Тогда ответь на мой вопрос.

– Ты – женщина, Вира, – сказал он и, помолчав, добавил: – Красивая женщина.

Вира отстегнула ремни и сняла нагрудный доспех, потом стянула с себя пропотевшую льняную сорочку и швырнула ее на землю. Маленькие темные соски окружала тоненькая полоса ареол. Вира распустила кожаные тесемки на бедрах, одним движением скинула штаны и сапоги. Между бедер виднелся хохолок гладких черных волос, отливавший шелком в оранжевых отсветах костра. Ее тело было гладким и гибким. Даже обнаженная, она держалась с уверенностью убийцы. Вира повернулась и шагнула к теплому пруду; пляшущие тени подчеркивали мускулы ее спины и бедер.

– Пойдем, – сказала она, не оборачиваясь. – Мы оба давно не мылись.

Она прошла по мшистому берегу и с легким плеском прыгнула в воду. Бершад задержался, размышляя. Даже если он доберется до Бурз-аль-дуна, то там и погибнет. Глупо отказывать себе в последнем удовольствии.

Бершад разделся и подошел к краю пруда.

Вира, стоя по пояс в воде, распустила волосы. По плечам рассыпались пряди, такие длинные, что их концы черным облаком расплылись по поверхности воды. Соски отвердели от ночной прохлады, а серебряное отражение луны очертило форму ее груди, ключиц и шеи. Над водой виднелся крошечный черный овал пупка.

Вира смотрела на Бершада, зачерпывая воду здоровой рукой и поливая себе грудь. Лунный свет не только озарял гибкую фигуру Виры, но и подчеркивал корявые шрамы Бершада, затянувшиеся раны на его плечах, груди и ребрах, следы клыков на руках и ногах.

– Лезь в воду, – велела Вира. – С грязным я трахаться не собираюсь.

Он ступил в пруд, почувствовал, как от тепла расслабляются напряженные мышцы и ноющие суставы. Песчаное дно мягко пружинило под ногой. Бершад подошел к Вире. Она с призрачной улыбкой на губах провела мокрыми ладонями по его груди и рукам, размяла мускулы, осторожно коснулась шрамов.

Он погладил ей руку и заметил длинный вертикальный шрам, протянувшийся от бедренного сустава до подмышки.

– Моя первая ошибка, – сказала Вира, проследив за его взглядом, и взмахнула левой рукой, без мизинца. – И список моих ошибок все увеличивается и увеличивается. Скоро я стану похожей на тебя. – Она опустила раненую руку в воду, чуть поморщилась, а потом расслабленно вздохнула.

– В тепле заживет быстрее, – сказал Бершад, проводя большим пальцем по шрамам на щеках Виры.

Она привстала на цыпочки и положила ладони ему на плечи.

– Повернись и сядь на дно, – велела она.

Вира наклонила его назад, чтобы он окунул волосы в воду, а потом запустила пальцы правой руки в спутанные косички, унизанные колечками, почесала ему скальп, размяла основание шеи и за ушами.

– Жаль, что мыла нет, – сказала она, продолжая массировать ему голову. – Но все лучше, чем ничего.

Бершад обернулся и уткнул лицо в ее гладкий живот, поцеловал ребра и просунул руку между ног. Вира вздохнула, дернула его за длинные мокрые косички. Бершад обеими руками подхватил ее за ягодицы, поднял из воды и уложил на мшистый берег. От разгоряченного водой тела поднимался парок.

Бершад навалился на нее всем телом, ощутил мимолетное сопротивление и скользнул внутрь. Вира ахнула и впилась ногтями ему в спину. Он мерно задвигался взад-вперед. Она крепко сдавила его ногами, а он перехватил ее запястья, поднял ей руки над головой, наклонился и начал целовать губы и шею.

Вира чуть привстала, скользнула пухлыми губами ему по уху. Он вдохнул мшистый запах леса, смешанный с ароматом лавандового масла в волосах Виры. Среди деревьев и над водой гулко, прерывисто жужжали тучи летней мошкары, будто тайное биение огромного сердца. Шрамы Бершада словно бы обожгло изнутри, и он ощутил, как в глубине тела копится наслаждение. Вира сомкнула веки, чуть приоткрыла рот, румянец опалил кожу.

Потом они расслабленно, сплетя тела, лежали на мшистом берегу. Вира провела пальцем по ноге Бершада, к месту, куда вонзилась стрела, и внезапно села. Ее лицо скрывали длинные пряди волос и темнота.

– Как тебе удалось сохранить это в тайне? – спросила Вира. – Неужели никто не заметил?

– Изгнанники все время в пути. За четырнадцать лет только Роуэн был моим постоянным спутником. Рядом со мной никто надолго не задерживается. Люди видят меня мельком и замечают лишь то, что хотят заметить. Миру нужен герой, а не демон.

Вира встрепала ему волосы, поцеловала.

– Я не верю в героев, – шепнула она.

Альмира, провинция Дайновая пуща

В пяти лигах от Заповедного Дола Гаррет скинул плащ и остановился у ручья смыть с рук засохшую кровь.

На постоялом дворе он долго смотрел на Джолана, направив ему в лицо окровавленный охотничий нож, потом вложил клинок в ножны и без дальнейших объяснений помог Джолану упаковать вещи и украдкой выбраться из города.

Ручей вился в ста шагах от дороги, близ двух древних дайнов, тесно сплетенных стволами.

– Здесь и заночуем, – сказал Гаррет, глядя на восток. – Костер не разводи.

Джолан кивнул и ничего не сказал. На закате они устроились поудобнее среди древесных корней, жуя вяленую говядину. Правое веко Джолана дергалось с тех самых пор, как они ушли с постоялого двора, а руки тряслись так сильно, что есть было трудно.

– А ты перерезал горло уже мертвому? – немного погодя спросил Джолан. – Ну, тому стражнику, в которого я запустил пестиком? – Эти вопросы весь день звучали у него в голове, как барабанный бой.

– Он не дышал, – ответил Гаррет.

– Значит, это я его убил.

– А какая разница, что его убило – пестик или клинок? – спросил Гаррет. – Считай, стражники умерли, как только ворвались к нам в комнату.

– Мне важно это знать.

Гаррет тяжело вздохнул, вытащил трубку, набил ее табаком, но зажигать не стал. Просто сидел с трубкой в руке, потирая деревянную чашечку большим пальцем.

– Ты не сказал мне, что ты – беглец, – укоризненно произнес он.

– А ты не сказал мне, что ты – убийца, – ответил Джолан.

Гаррет прищурился, но промолчал.

– Я же не дурак, – продолжил Джолан. – Барон Греалор повешен на статуе. А все только и говорят, что про убийство барона Тибольта в Глиновале. И то и другое – твоих рук дело.

– Верно.

Джолан сглотнул:

– А скольких ты вообще убил?

– Больше, чем ты, – ответил Гаррет. – Меньше, чем другие.

– Почему ты их убиваешь? Они… они тебе чем-то помешали?

– Нет, они помешали кому-то другому. И этот другой меня нанял.