Вроде бы Таня со всех сторон права, а на душе ужасно погано… и всё равно копошится червяк — может, зря она его выгнала… или нет, даже не то… просто ведь она могла и не узнать… они бы поехали в Индию, пусть даже за её счет… купила бы себе дом поменьше, ведь не стала бы она и его продавать, хотя мало ли… может, это какой-то гипноз? Массаж, секс опять же… эти тоже не собирались, наверное. Просто обидно… только началось хоть что-то интересное… черт, и сигареты закончились, теперь уж точно надо идти в магазин. Нет, с Глебом всё ясно, он так живет… и даже наверняка уверен, что приносит пользу этим женщинам, духовно обогащает… А они почему-то не ценят, сходят с ума или гоняются за ним, лезут с претензиями… неужели думают, что он им деньги вернет? Или так привязываются? А Глеб их учит, что нужно избавляться от привязанностей… вот интересно, как бы она себя повела, если…

— Таня! Ты дома? Та-ань!

Это ещё кто? Чего орать под окнами, когда есть звонок… О, Надька…

— Привет! Я дома, заходи…

— А оно там есть? А то я боюсь…

— Нету здесь уже ничего, всё нормально.

— А почему ты ко мне не заходишь? Я только что встретила твоего Юру, и он сказал, что ты приехала неделю назад…

— Ты будешь заходить или нет?

— Да захожу…

Надька не очень-то выглядит, какая-то она стала серая и рыхлая, наверное, ест много хлеба в этой своей булочной, не может удержаться… интересно, Юра сообщил ей про Глеба, с него станется… неохота всё докладывать Надьке, надо будет сказать, что он просто уехал…

— Ух ты, ничего себе, как тут пусто… ты что, всё продала?

— Повыкидывала. Я же тебе говорила.

— Ну, даешь… Слушай, так что, получается, сработало? Юра сказал, что оно ушло.

— Да вроде. А что ещё Юра сказал?

— Да ничего особенного… говорит, неделю назад уже приехала… а где твои жильцы? Никого нет дома?

— He-а… У тебя есть сигареты?

— Только они совсем слабые…

— Сойдет, можно отломать фильтр… А у меня больше нет квартирантов.

— Как это?

— А Лена забеременела, и они теперь разводятся, потому что Сережа не хочет ребенка, а она категорически не хочет делать аборт, короче, она уже уехала к маме в Белоруссию, а он тоже сегодня сваливает назад к почтальонше…

— Ну ни фига ж себе! Прикинь, а ты теперь можешь закрутить с ним роман! Будешь тоже, как это… ну как?

— Свингершей.

— Ну да, прикол! Подожди, ты сказала, что он переезжает? А почему?

— Потому что я всё равно буду продавать дом, мне деньги нужны… Ты мне можешь рублей пятьсот одолжить, а лучше тысячу. Недели на две?

— Пятьсот могу, да, дела… а уже есть покупатель?

— Нет, я сегодня пойду в агентство… чай будешь?

— Ага… но оно точно исчезло? Ужас, вот увидела этот шкаф и вспомнила, как он трясся…

— Да исчезло! Пойдем на кухню, а то тут свинками воняет.

— А как там всё было? Ну расскажи, мне же интересно… вот вы туда приехали, и что дальше? И вообще, почему ты так долго там застряла? Вроде собиралась на неделю максимум…

— Просто захотелось побыть одной… Ну там такой колодец, неглубокий… и длиннющая очередь, мы же прямо на Пасху приехали, вообще километровая очередь стояла, так что я искупалась ночью, пока весь народ был в церкви.

— Ну и как? Что-нибудь почувствовала?

— Да не особенно… когда я туда прыгнула, ничего не соображала, орала что-то про привидение, типа Матерь Божья, избавь меня от привидения… знаешь, какой холод был дикий? Днем еще ничего, а ночью вообще кошмар, и вода ледяная… я даже думала, что, если залезу туда, у меня остановится сердце, я же мерзлячая до ужаса. Короче, разделась, прыгнула — и все дела… причем я холода не почувствовала, а наоборот, какой-то дикий жар. Потом уже замерзла, потому что волосы были мокрые.

— Ну видишь, зато помогло. Круто… А было какое-нибудь знамение? Ну, ты сразу поняла, что оно исчезнет?

— Конечно нет, какое знамение?! Типа голос с небес?

— Ну не знаю… бывают же.

— Нет, извини, ангелов не встречала… но зато в доме спокойно, тьфу-тьфу-тьфу… Пей чай, а то остынет.

— Слушай, а эти твои знакомые, ну… Алексей его зовут, да? А они зачем ездили, я уже забыла…

— Ой, это, блин, вообще… я вообще в шоке. Такой прикол… слушай, ты только Юре не говори, потому что Маша не хочет ему рассказывать… а он к ней специально ходил узнавать, что случилось, потому что Алексей отменил свой кружок, неудобно будет, короче…

— Я что, общаюсь с твоим Юрой?

— Он не мой, вот какого ты уже второй раз…

— Потому что он к тебе ходит, а не ко мне, а у нас с ним разговор короткий. Привет-пока, и то, если я за прилавком. А на улице мы даже не здороваемся, потому что он меня не узнает. Ну ладно, ну рассказывай!

— Но сейчас-то вы с ним разговаривали…

— Правильно, это я его остановила, потому что я же волнуюсь, между прочим, уехала, и с концами… так чего ты в шоке? Ну не тяни!

— Там история ещё круче, чем с Леночкой. Прикинь, его Маша забеременела, а у них с Алексеем ничего типа не было…

— Ну, значит, от кого-то другого.

— Скорей всего… но ты бы видела эту Машу… это такая тихая овечка, просто ангельское создание, и ни на шаг от него не отходит, вторит каждому слову… в общем, всё это очень странно…

— Знаешь пословицу: в тихом омуте черти водятся. Такие вот тихони обычно и…

— Так Алексей поэтому и свихнулся, что сам не верит… ну, что Маша могла ему изменить.

— Но ведь получается, что изменила? Не от святого же духа она…

— А вдруг? Да… полный бред, конечно… значит, она переспала с кем-то в Ташле… но ты бы её видела, нет, я не представляю…

— Может, её изнасиловали? И она просто не хочет говорить?

— А что? Может быть… только очень по-быстрому, Маша сказала, что они там все время ходили за ручку, поэтому Алексей и бесится — даже заподозрить её не в чем…

— Так может, она раньше забеременела, просто не знала? Бывают же такие дуры — пока живот не вырастет, даже не подозревают ни о чем.

— А срок? Вот смотри — мы уехали двадцать первого апреля, до этого они целый месяц не трахались, а может, даже и больше, потому что был Великий пост, сколько он там длится, не помню… А они постились по-черному, сидели на одной картошке с водой, Алексей ещё ничего выглядел, бодренько, а Маша ужасно — исхудала, под глазами темные круги и всё время засыпала на ходу, такая, знаешь: «А? Что? Ой, а где мы? Ой, а что ты сказал…» Сильно ослабела, короче… Ну вот, а в Ташлу мы приехали как раз на Пасху, двадцать третьего, а через неделю Машу начало тошнить, она сначала думала, что простудилась, таблетки пила… а они как раз поехали в Самару, посмотреть какие-то монастыри, и она почти всё время себя плохо чувствовала, а в Щукинске купила тест на беременность и оказалось, что оно самое…