Я решительно поднялась и направилась к двери, твердо уверенная, что взломаю защиту, даже на потолок лезть опять не придется. И сама не поняла, каким образом потеряла сознание. Похоже, мне только казалось, будто есть силы для побега.

Второй раз очнулась от того, что нечто твердое и слегка заостренное ткнулось мне в бок. Ну да, носок сапога, например.

— Поднимайся, — раздался над головой голос Заирана.

Оказывается, как ночью грохнулась посреди комнаты, так и провалялась на полу до утра. Пришлось вставать. Это не тот случай, когда нужно упрямиться.

— Отвратительно выглядишь, — скривился Заиран. — Хотя было еще хуже, когда ты корчилась в лихорадке.

— У меня была лихорадка?.. — Наверное, это магия ударила в мозг. Или страх все же пропал. Я даже не подумала о правиле «собственность не спрашивает».

— А что еще у тебя могло быть, если ты чуть ли не до смерти закоченела?!

Ледяной демон не может умереть от холода. Ледяной демон не может закоченеть.

Заиран не знает, что я обрела магию! Лихорадка меня спасла. Пока магия льда пробуждалась, тело лихорадило. Заиран решил, что его запрет действует, что магия во мне не пробудилась даже после того, как я оказалась на морозе. Он решил, что я чуть не умерла. Но это не так. Пропитавший меня холод не был убийственным. Он пробудил во мне источник магии льда! А Заиран об этом не знает. Потому что когда жар сменил холод, когда тело покрыла корочка льда, его рядом не было.

Заиран присмотрелся ко мне, мрачно констатировал:

— И снова это упрямство. Но время вышло. Игры закончились.

Я не успела сообразить, как он оказался рядом со мной. Снова схватил за горло, снова прижал спиной к стене. Его глаза захватили мои. Его магия, его сущность коснулась души. Не причинила боль, не подарила наслаждение. Просто коснулась, предостерегающе, в обещании большего, гибельного, страшного и неотвратимого.

— Ты чувствуешь это? Чувствуешь, Лайла? — прошипел он, глядя мне прямо в глаза.

— Чувствую…

Думала, страха больше нет? Это сильнее разума. Инстинктивный страх, который зарождается в глубинах души.

— Ты знаешь, что я плетущий. Знаешь, что могу выпить твою душу. А можешь представить, как это будет? Душа слишком необъятна, чтобы поглотить ее за один раз. Поэтому я выну твою душу из тела. Твое тело умрет, оно не может существовать без души. Но ты продолжишь чувствовать, осознавать весь ужас происходящего. Ты будешь отчетливо ощущать, как я разрываю твою душу на части. Это больно, Лайла. Физическая боль ничто по сравнению с тем, что тебя ждет. А я буду рвать твою душу на мелкие клочки, выплетать из них нити, из нитей — полотно, которое на несколько месяцев станет для меня прекрасным лакомством. Каждый день я буду приходить и поглощать по чуть-чуть. Делать глотки, один за другим. И ты будешь чувствовать, как исчезаешь, бесследно растворяешься. Впереди у тебя не будет ничего. Ты перестанешь существовать, потому что я выпью твою душу до последней капли.

Я дрожала, потому что по-прежнему чувствовала прикосновения его сути к своей душе. Как подтверждение того, что все это не шутка. Заиран на самом деле может сделать все, что говорит.

— Но ты можешь этого избежать. Легко. Просто поддайся действию метки. Я надавлю, а ты уступишь. Сдашься. И тогда мне не придется прибегать к крайним мерам.

Это было заманчивое предложение. Мы верим, что после смерти душа поднимается высоко-высоко. А Темный укрывает ее от нашего мира, и в этой тьме душа обретает покой. Возможно, там свой мир. Возможно, там нет ничего, кроме тьмы и покоя. Но душа продолжает существовать, и ей хорошо. А плетущий убивает душу. Лишает существования, как будто и не было тебя никогда. Это страшно, очень страшно.

Поддаться магии метки? Уступить, превратиться в послушную куклу в надежде спасти душу? Заирану что-то нужно от меня, но, получив это, он сможет делать что угодно. И от жажды плетущего меня не убережет ничто.

— Нет.

— Что ты сказала? — он удивился. Кажется, совсем не ожидал от меня такого ответа.

— Я ведь нужна тебе. — Глупо и бессмысленно до сих пор обращаться к нему на «вы». В конце концов, это не имеет никакого значения. Твердо глядя демону в глаза, я сказала: — Пока ты не получишь желаемое, ты не сможешь выпить мою душу.

Какое-то время он молчал. Сверлил меня мрачным взглядом и молчал. Наконец отпустил, даже отошел на шаг.

— Ладно, Лайла. Думаю, ты меня поняла. Я могу выпить твою душу, и это не шутка. Раз не хочешь уступать действию метки, ладно. Но ты все равно будешь слушаться меня. Без магии метки делать все, что я говорю. Потому что если я пойму, что ты срываешь все мои планы, я просто выну душу из твоего тела и закину туда, где смогу найти только я. Чтобы сделать все, что обещал. Ты меня поняла?

— Поняла.

— Вот и прекрасно. Значит, я говорю — ты делаешь. А теперь я вызову служанок. Сегодня важный день. Ты должна выглядеть подобающе.

— Подобающе для чего?

— Ты поможешь мне уничтожить Азалара. И, может, императора тоже. Это будет неожиданным и очень приятным бонусом.

Заиран усмехнулся и вышел из комнаты, оставив меня одну переваривать информацию. Раздался щелчок дверного замка, активировалось защитное заклинание. О предосторожностях он не забыл. Не забывал ни разу.

Уничтожить Ирэша? Я могу понять, что Заиран захотел устроить Ирэшу такую же ловушку, как устраивали люди из сопротивления. Но при чем здесь Азалар? Как я могу помочь уничтожить его?! Ведь я же не могу… нет, это невозможно.

Служанки пришли почти сразу. Демоницы прислужницы, как можно было догадаться. Сначала я подумала, что, возможно, стоит напасть на них и снова попытаться сбежать. Но, поразмыслив, пришла к выводу, что все же не стоит. Во-первых, их пятеро. То ли так нужно, чтобы привести меня в порядок. То ли Заиран перестраховался, чтобы в крайнем случае задавить меня числом.

Теперь у меня есть ледяная магия. Но справиться с пятью демоницами? Да, они не высшие. Но где гарантия, что я сама высшая? И в любом случае полукровка, да еще без опыта, едва получившая доступ к ледяной магии. Шансов нет. Не сейчас. Глупо будет столь бездарно лишиться единственного козыря. К тому же, если Заиран хочет, чтобы я выглядела подобающе, значит, собирается вывести в свет. Или хотя бы показать кому-нибудь. Возможно, чуть позже, когда мы окажемся далеко от этого замка, появится шанс на спасение. А пока затаюсь и буду наблюдать.

Оказалось, выглядела я на самом деле ужасно. Лицо расцарапано. Открытые до плеч руки — тоже. Острые снежинки и самые настоящие льдинки, набросившиеся на меня с холодным ветром, постарались на славу. Теперь старались служанки, втирая в кожу целебную мазь. Зато все ранки быстро затягивались прямо на глазах. После этого меня отправили в ванную. Потом снова взялись за дело. Одевали, причесывали, красили.

Платье не походило по фасону на демоническое. Красивое, с длинной, достаточно широкой юбкой в пол. Сочетание синего и белого. Открытые плечи. А на плече — метка, словно выставленная на всеобщее обозрение специально, демонстративно. Она сияет на коже. Она сияет на ауре. Она показывает всем, что я — всего лишь собственность. Волосы убраны назад, заколоты на голове, и только белая прядка, словно насмешка, остается свободной.