— Сбегаем? — Алексей вопросительно посмотрел на девушку. Она кивнула, и он придирчиво оглядел ее. — Ты по тайге умеешь тихо ходить?

— Скажешь тоже, конечно. Только зачем это нужно?

— Мы же не знаем, кто костер развел. Сейчас времена лихие, сама знаешь, разные людишки по лесу шастают. — Он взял у Лены карабин, передернул затвор. — Сколько у тебя патронов?

— Полный магазин и две запасные обоймы.

— Лады. — Алексей перебросил карабин из одной руки в другую. — Сердись не сердись, но эту штуку теперь понесу я!

Она пожала плечами:

— Ладно, если ты считаешь нужным.

Он нежно провел пальцем по ее подбородку, снял какую-то соринку с волос.

— Вот такая ты мне больше нравишься! — Весело сверкнув шальными синими глазами, спрыгнул с камня. — За мной! Вперед и с песней!

Тот, кто ни разу не ходил по тайге, вряд ли способен представить, что значит продираться через чудовищные пни, скопления вывороченных с корнями деревьев, поросшие мхом и лишайниками скользкие камни, проваливаться в густой мох или трухлявый ствол дерева, шлепать по руслам множества ручейков, то и дело стряхивая с себя липкую паутину, увертываться от огромных паутов, пикирующих на жертву с неумолимостью фашистского истребителя.

В ботинках хлюпает, за шиворот попала сухая хвоя и неприятно колет кожу.

На дне ущелья протекала небольшая река, густо заваленная обкатанными водой валунами. Перейти ее не составило труда, но пришлось основательно побороться с зарослями красной смородины, заполнившей противоположный берег. Поднявшись выше по склону, они почувствовали слабый запах дыма. Алексей, сделав ей знак подождать, скрылся в кустах.

Ни стука, ни шороха вокруг. Лена затаила дыхание и даже испуганно вздрогнула, когда он внезапно появился снова. Взяв ее за руку, прошептал:

— Пошли, там балаган.

Действительно, метрах в пятидесяти от них, на ровной площадке среди камней стоял небольшой балаган, покрытый уже успевшими пожелтеть ветками пихты и огромными кусками коры. Дымок поднимался от небольшого костровища, очевидно залитого водой.

Они выждали некоторое время: все вокруг дышало безмятежным покоем, звонко перекликались птицы, в кронах деревьев шелестел легкий ветерок.

Неподалеку монотонно стучал дятел. Вдруг вдали глухо закуковала кукушка. Лена подняла голову, и тотчас же Алексей мягко надавил ей на спину, прижал к земле.

— Осторожно, мало ли кто рядом ходит. — Прислушался, начал шепотом считать:

— Раз, два, три…

Ого! Проживем мы с тобой вместе еще добрых полсотни лет.

— С чего бы это вместе? — Она сердито глянула на него.

Алексей, тихо рассмеявшись, перевернулся на спину, привлек девушку к себе.

— Бог мой, как я люблю, когда ты сердишься! — Он шутливо надавил ей на кончик носа, пальцем повторил очертания губ. Заметил испуганный взгляд, помрачнел:

— Не бойся, я тебя не трону, — и, еще более посуровев, тихо произнес:

— Прости меня, если сможешь, за все и за вчерашнее особенно. Я совсем не хотел тебя обижать, наоборот, пришел мириться, и словно черт попутал!

Он вплотную приблизил свои губы к ее губам, и она, подавшись вперед, невольно прильнула к нему.

— Изыди от меня! — Он засмеялся и легко оттолкнул ее от себя. — На все время похода я себе зарок дал — к тебе не прикасаться, так что не искушай!

Пригнувшись, он проделал несколько шагов до костровища, всмотрелся в землю и помахал Лене рукой:

— Иди сюда, посмотри!

На почве явственно проступали многочисленные следы. По вороху свежего лапника в балагане и нескольким консервным банкам в костровище можно было понять, что люди побывали здесь, переночевали и ушли в неизвестном направлении. Алексей потрогал рукой один из следов.

— Ушли совсем недавно, уже после дождя. Видишь, края четкие, неразмытые, да и пепел, — он приложил ладонь, — еще теплый. Думаю, человека три их было: один в кроссовках, а двое в армейской обуви, причем, заметь, у одного — американского образца.

— Почему ты так решил?

Алексей усмехнулся:

— Этот рисунок подошвы я с Афгана знаю. Было у них одно банд-формирование в таких вот ботиночках. — Он поднялся на ноги. — Было, да сплыло…

— Заметил в кустах обрывки промасленной бумаги, понюхал. — Оружейная смазка. — Пошарил в траве и поднял несколько гильз. — «Калашников»? — Подойдя к громадной ели с белым стесанным пятном на стволе, начал что-то выковыривать ножом из древесины. Вернувшись, протянул ей горстку искривленных пуль. — Новое оружие тут пристреливали.

Неужели теперь на медведя или на марала с автоматом ходят или что похуже задумали?

На лес медленно опускались сумерки. Обратный путь занял более часа, и вдруг Алексей, вскрикнув, вытянул вперед руку: по скалистому гребню по направлению к вершине двигались три крошечные точки. Прижавшись к биноклю, Ковалев наблюдал за их передвижением. Линзы ненамного увеличивали фигурки людей, но можно было разобрать, что это сильные, рослые парни в камуфляже, идут ходко, словно не по скользким камням, а по широкому городскому проспекту. Идущий впереди, очевидно командир, остановился и, что-то крикнув, махнул рукой. Парни тоже остановились. Алексей заметил, как оружие переместилось на грудь. Они настороженно, как звери, огляделись, к чему-то прислушиваясь. Командир опять махнул рукой, и они скрылись за снежным увалом. Алексей с досадой хлопнул себя по колену.

— Говорил же Терентьев захватить рацию, нет, дурак, отказался, думал: что за четыре дня может с нами случиться? Как бы кстати сюда вертолет вызвать, чтобы прищучили этих «туристов»!

— А вдруг это пограничники? — предположила Лена.

— Какие пограничники за сто с лишним километров от границы? Ох, неспроста здесь крутые ребята шныряют!

— Для нас они опасны?

— Кто знает? Правда, прииск в другой стороне, так что встреча с ними маловероятна.

Добрались они до лагеря, когда первые робкие звездочки появились на небосклоне. Максим Максимович и Рогдай извелись, ожидая их. От костра наносило вкусными запахами, и, наскоро умывшись, они уселись около импровизированного стола. Алексей скоренько обрисовал ситуацию, и мужчины опять принялись ломать головы по поводу бравых ребят с автоматами. Видя, что их вряд ли теперь остановишь, Лена нырнула в пещерку, вернулась с фляжкой коньяка.

— А ну-ка, друзья, подставляйте кружки, выпьем за благополучный исход нашего путешествия!

Чокнувшись эмалированными сосудами, они закусили аппетитно розовеющей ветчиной. Языки развязались. Максим Максимович рассказал несколько баек из своей журналистской практики, Алексей вспомнил курсантские приколы. Лена чувствовала, как по телу разлилось благословенное тепло, запылали щеки, и все проблемы показались вдруг пустячными и безобидными. Она радостно про себя улыбнулась. Двое дорогих ей мужчин хохотали от души над каким-то незамысловатым анекдотом.