Но… ведь это не причина не наслаждаться тем, что дано. В конце концов, мы всегда с ним ловили моменты. Жадно проживали каждый миг, бережно сворачивали воспоминания и откладывали в шкатулочку памяти, чтобы, когда станет пусто и холодно, их можно было достать и согреться. А сегодняшний вечер – это практически жемчужина, с которой может сравниться только драгоценность тех дней, когда мы впервые встретились.

А потом были горячие пальцы в ладони, постепенно чернеющее небо, на котором поблекли краски заката. Загорелись звездочки, появилась красавица-луна, и вот уже в полночную небесную синь полетели искры костра, а новая гитара в моих руках стала учиться петь.

Настроение было вновь веселым, и теперь мы с рыжим увлеченно боролись за единственный в данный момент шампур с прожаренным мясом. В итоге мне его по-рыцарски уступили и даже не позволили себе ни единого недовольного взгляда, пока я блаженно доедала второй кусочек. На первом подавилась оттого, что шашлык был все же горячим, а я так торопилась «застолбить территорию», что хватанула лишнего. Наблюдал он за всем этим ну о-о-очень злорадно!

Мясо мы потом поделили без конфликтов. На последний, уже надкусанный, особенно крупный кусок, который нагло стащила с тарелки меднокосого десятью минутами ранее, я теперь смотрела со вселенской скорбью и думала, куда его деть. Ибо в меня не лезло. Немного подумала и предложила приятелю. Тот скептически оглядел обглоданное подношение и иронично заломил бровь. Я покраснела и вновь уставилась в тарелку. Но тем не менее чужую вилку отбила чисто на рефлексах.

– Ой, – поспешно протянула предмет спора Еву.

– Ну ты и зараза, – сказал он.

Когда с шашлыками было покончено, мы просто сидели и смотрели на огонь. Я обнимала гитару, а Рыж меня. Пламенеющий еле слышно мурлыкал под нос какой-то мотивчик, спустя пару минут наконец вспомнила, из какой он песни. Мягко отстранилась, перехватила поудобнее гитару и вопросительно взглянула на зеленоглазого.

– Слова ты помнишь? – В ответ на недоуменный взгляд пояснила: – «Ночной волк».

– А… – сообразил он. – Приблизительно, а что?

– А то. – Пробежалась пальцами по грифу, потом несколько минут сидела, подбирая аккорды.

Вот… Хорошая песня, светлая, легкая и почти про нас. Некоторые фразы, конечно.

Взглянула в малахитовые глаза, в которых янтарными крапинками отражались искры костра, улыбнулась и запела:

Когда мы вместе, то ночь в два раза длинней.

И эта песня, конечно, будет о ней.

Луна так близко, что можно лапой достать.

Не нужно думать, а просто бежать, бежать…

Со второго куплета к моему голосу присоединился бархатный мужской баритон. Мне было не оторвать взгляда от его глаз, я глупо улыбалась и чувствовала себя очень счастливой. И хотелось… так хотелось и правда сбежать от всего этого!

Бежать от правил и городской суеты,

От воли рока и королевской мечты

Навстречу ветру, навстречу полной луне.

Смелее, брат мой, доверься мне.

И мы верили. Сейчас смотрели друг на друга, и ближе не было никого. И разделения не было. Рыж, Рыж, Рыж. Связал ты нас очень сильно.

Не мешкай, брат мой, наступит скоро рассвет.

И будем снова: я волк, а ты – человек.

И в серых буднях луну уже не поймать,

Ну а пока бежать, бежать, бежать[2].

Следующий день начался рано.

Впрочем, как оказалось, не до такой степени. Просто если ложиться в пять, то вставать в восемь утра – это полная жуть. Потому чувствовала я себя сонной мухой. Судя по беглому взгляду в зеркало, выглядела тоже не очень. Даже умывание не помогло. Спать хотелось неимоверно! Но ночь того стоила…

Сегодня было чудное дворцовое мероприятие под названием «Пикник на природе». Если учитывать, что проводилось это все в ближайшем лесу, то природа была относительная.

Кавалеры гоняли по зеленому массиву какого-то несчастного зверя, а прекрасные дамы сидели на маленьких раскладных стульчиках или на покрывалах под навесом. Погода была солнечная, и красавицы не желали, чтобы их белоснежная кожа покрылась вульгарным загаром.

Пара фрейлин, обнаружив отсутствие этой самой аристократической бледности у принцессы, решили деликатно мне посоветовать средства для отбеливания кожи. Я в ответ фыркнула, вытащила стульчик на солнышко, покровительственно улыбнулась болонкам и поведала, что бледность уже не в моде и сейчас все больше набирает силу новое веяние: загар «а-ля дроу». Девушки с ужасом на меня уставились, видимо вообразив, как в связи с новыми традициями им придется мазаться гуталином.

Маришка перенесла свой стул поближе ко мне, опустилась на него, расправила бежевое платье, запрокинула голову и, жмурясь от ярких лучей, сказала:

– Ну ты и ехидна.

– Почему это? – удивилась я.

– Потому. – Подруга повела головой в сторону нашего «цветника». Два «цветика» озадаченно разглядывали свои лилейно-белые ручки, и на их личиках постепенно проступало осознание ужаса положения.

– Они еще и глупы, – скривилась я. – Шуток не понимают.

– Я специально не очень умных и молоденьких брала, – пожала плечами Мариоль. – Ты и так, как выяснилось, оставила самый зубастый состав, так что еще три пираньи мне были без надобности.

– Неужели конфликты случаются? – вскинула бровь.

– Не без этого, – вздохнула подруга. – Даже статус гранд-дамы не вселяет уважения. Потому первое время приходилось кусаться и доказывать, что самая крупная рыба в этом пруду – я.

– Ты не рассказывала, – грустно взглянула на Мари.

– А зачем? – пожала плечами Мариоль. – У тебя много своих дел и проблем. А это… бытовые мелочи. Если бы я не справлялась, то поговорила бы с тобой. А так… смысл?

– Вот и пошло у нас разделение целей, задач, – вздохнула я.

Подруга посмотрела на меня как на дурочку.

– Аля, вообще-то ты принцесса. Это так, для справки, на случай, если забыла. А я твоя первая дама. И у нас несколько разные пределы влияния и обязанности.

– Да не забыла я, – нервно сцепила пальцы. – Но всегда почему-то удивляюсь наглядной демонстрации этого. Мы ведь были на равных… И такое положение дел для меня непривычно.

– Мы тут не две недели. Пора привыкнуть и осознать.

– Мне иногда кажется, что ты гораздо сильнее меня…

– Ерунда, тебе кажется. – Маришка шутливо дернула мня за ленту в волосах.

Я хотела ответить, но тут подошел лакей со словами, что пора обедать.

После еды мы еще немного поизображали из себя натурщиц для пасторальной картинки «дамы на природе», а потом собрались и вернулись в Золотой.