сеновала с татуированными как Ситан трупами, возле которых стоял таз с кровью и на коленях взывал к «Повелителю» Фадол, пребывающий то ли в трансе, а может быть и под какой-то дурью, подогнув под себя ноги, сидела в рваном платье, измазанная фиг знает чем, растрёпанная женщина, которая раскачивалась как маятник туда-сюда…

— Она что-то говорит?

— Скорее, уже бредит… и просит её убить.

— А кто это?

— Эйтэн Доройская! Баронесса. Истинная хозяйка этого замка.

— А на коленях? — я присмотрелась и прикрыла ладонью рот, — Вот чёрт!

— Да… всё что осталось от единственного сына.

— Б**, та хрень с мышцами в кабинете биологии… Ой… ё… — я нервно выдохнула.

— С того, что осталось от него после пыток у ворот главного входа, содрали кожу… — снова пояснил «ИИ», — Вот так… своими дерзкими — «я лучше знаю», ты запросто лишила баронессу мужа, сына… и ума.

— Пипец! Вот это «Новый год»!

— Чего добилась?

— Я… я не знаю, — я чувствовала, как дрожат мои руки, подкашиваются ноги в коленках. Меня всю трясло. Уже не выворачивало, как на днюхе… Прошло. Я знала, что мне нужно что-то делать… вот только — что? И от этого было мерзко и противно на душе.

Убивать меховых… всех до единого? И что тогда? Опять… деревни сумасшедших, бегущих мирных жителей подальше от проклятых земель. Оставлять их в живых? Но тогда они решат, что всё дозволено и дальше будут зверствовать…

Под ритмичные удары бубна, держа в руках факелы, вокруг дерева водила хоровод, тараторя непонятную языческую белиберду, уцелевшая после недавнего кровопролития «меховая армия».

Чуть в стороне от «ёлочки», наблюдали, те кто ещё мог за ритуальной тусой своих новых двинутых на голову хозяев, измотанные слуги Доройских.

«Тум-тум ба-а-ам!» «Тум-тум ба-а-ам!» — танцевал шаман.

И вот оно, явилось озарение… Я ощутила это так… будто меня прилично шибануло разрядом. Я так отчётливо поняла — как мне осточертела эта бесноватая, кровожадная неуправляемая банда.

Я вспомнила крики на дискотеке:

«Ёлочка, гори!»

«Тум-тум ба-а-ам!» — вклинился барабан.

«Ёлочка, гори!» — проскальзывали мысли.

«Тум-тум ба-а-ам!»

«Ёлочка, гори!»

И вот уже последние секунды, глоток воздуха…

Я не желала более никакой болтовни. Ни с кем. Боялась, что затянет и проснётся чувство жалости. Я не хотела никого жалеть! Я лишь скомандовала:

— «Ёлочка, гори!»

Меня одолевала ярость, злость!

Эмоции плескались!

Моя башка поехала. Всё было по***

Ярчайшие разряды молний скользили по земле.

Невероятный грохот! Дерево пылало!

Испепелила всех… не разбираясь!

Вновь, также как в Сиунате, взмыли в воздух куски земли, пыль, пепел.

Похоронила вместе с деревом и тёмных, и Доройских.

Я захватила замок!

Приобрела ещё и недругов из «тёмных»? Не думаю! Но мне так было нужно.

Кто ж знал, что здесь произошло на самом деле? Куда вдруг неожиданно исчезла шайка Фадола и «меховые братья».

Меня никто не видел.

Кара «Повелителя», — я отряхнула руки и отправилась в родной мне мир.

* * *

В вестибюле, где только что закончилась наша диско-туса было неприятно прохладно, многолюдно и очень-очень шумно… — как всегда после подобной мегапати.

На окнах, будто «дождик капал» — мерцали белые огни гирлянд. Всё напоминало о приближающемся празднике.

— Кать! Скорей сюда! — я наконец заметила Неволину во всей этой суете, — Наша очередь!

— А-а-а-а! — подскочила подруга с номерком от одежды в самый последний момент, когда очередь в гардероб уже подходила. — Вот ты где? А я тебя весь вечер искала! — начала она вопить на весь холл, — Ты где была? Фу! Чем от тебя воняет?

— Тихо ты! Не пали меня перед предками, — я стиснула губы, заприметив отца среди толпы нашей новогодней тусы.

Шустро выхватив пуховик и пакет из рук пухлощёкой очкастой мадам в строгом темно-коричневом костюме и с огромными янтарными бусами, как у ряженой русской-народной барыни, я улыбнулась тётке, поднялась на цыпочки и помахала своему «телохранителю» рукой.

— Па! Я здесь! — выкрикнула я, натянув на рожу «ложное счастье».

Потому что после «весёленькой дискотеки», на которой мне довелось побывать… что-то совсем не улыбалось.

* * *

Мы вместе медленно шли по снежному городу.

От такси я отказалась. Хотелось прогуляться и подышать свежим воздухом.

— О чём задумалась? — поинтересовался отец, — Тебе не понравился праздник?

— Не очень, если честно! Одно и тоже каждый год… — буркнула я.

Наплела ему для отмаза такую фигню с три короба, что сам Дед Мороз ряженый бы охренел от моей бурной фантазии, если бы только услышал и обязательно взял бы на будущее в качестве основы сценария. С пиротехникой…

— Воняло там химией какой-то…

А папашка? Он не стал особо и соваться в подробности детской тусы. Было и было…

— Пап? — я шмыгнула носом и, испытывая щекотливый зашквар, всё-таки решилась спросить.

— М?

— А это правда, что у каждого хирурга есть своё кладбище? — я пнула в сторону комочек снега попавший под ноги.

— Ян, что-то случилось? — он занервничал.

— Нет! Просто, подумала — хочу ли я быть врачом? — я пожала плечами, — Как ты…

— Так можно сказать не только про хирургов… и даже не про врачей в целом. Так можно сказать про любую профессию…

— А у тебя… у тебя есть своё кладбище?

Всё оставшееся время до дома батя молчал. Наверное вспоминал…

И я тоже…

* * *

All Rights Reserved Composed and produced by Darren Gundry — «Beginning Of Wicked Ways» — (пер. с англ — Начало злых путей).

Глава 25 — Рестарт

Я долго не могла уснуть после дарк-пати шоу, где я тайно для всех выступила в качестве главной героини. Меня дико грызла изнутри собака-совесть… Да-да… именно грызла. Больно так, заставляя рефлексировать на тему — а была ли я права?

Пытаясь поудобней подмять под свою мягкую щёку подушку, я ворочалась в постельке с принтами из дурацких сиреневых единорожиков…

— Почему маме всегда кажется, что это няшно? Лучше бы с пауками чё для меня присмотрела или с волками.

Даже тогда, когда я размышляла о картиночках, мою башку не хотели покидать те преданные мне ублюдки.

Вцепились когтищами — ух-х…

Жалела ли я свою «меховую армию» — сильную… преданную, беспощадную… с которой даже не переговорила перед их смертью ни о чём?

И да, и нет. Одновременно.

Да! Потому что, эти идиоты действительно приняли меня как своё божество. Хотя… насколько я поняла, особенно после того бардака в замке, они, там на поляне и потом на ночном шоу в лесу, боялись лишь одного — моего могущества.

Нет! Потому что, они все были неисправимыми кровожадными скотами, которые