«Опомнись, Анастасия. Соловьев – убийца? Нельзя сказать, чтоон мухи не обидит, это верно, но он не похож на человека, способного нарешительные действия даже под влиянием сильных эмоций. Он всегда плыл потечению, он не умеет сопротивляться обстоятельствам. И тогда, много лет назад,он позволил втянуть себя в тягостные и ненужные ему отношения и с тоской ждал,когда все само собой рассосется. Соловьев и теперь остался таким. Он не борец.И если бы застал свою любовницу с помощником, то наверняка сказал бы что-нибудьпрезрительное и обидное и гордо удалился. Может быть, выгнал бы Андрея ирасстался с Мариной. Но не более того. А этот его вчерашний звонок? Емукажется, что кто-то посторонний рылся в его архивах. Может, все дело именно вэтом?»

По лестнице на пятый этаж Настя летела, сгорая отнетерпения. Ей хотелось побыстрее услышать от Селуянова все подробности. Но ееждало разочарование. Еще не было десяти часов, суточное дежурство пока незакончилось, и Николай уже выехал на очередной труп.

После того, что случилось днем, Оксана пребывала в шоке. Онапришла вместе со своим фотографом пообедать в ресторан, в тот, куда обычноходила с Кириллом. Фотограф был славным парнем, и в их совместном обеде не былоничего особенного, даже легкого флирта, просто они давно уже работали вместе.

И вдруг она увидела Кирилла. Да не одного, а с женщиной.Сначала Оксана настолько не приняла ее всерьез, что даже хотела было подойтипоздороваться. Женщина была намного старше и ее самой, и Кирилла, лет подсорок, и совершенно неинтересная. Полная, грудастая, невысокая – абсолютнаяпротивоположность Оксане. Но уже в следующий момент Оксана заметила жест,которым Кирилл погладил плечо своей спутницы, и у нее от негодования дажедыхание остановилось. В этом жесте было столько нежности и ласки, чтовозможностей для двойного толкования уже не оставалось. Кирилл сидел к нейспиной и довольно далеко, в центре зала, тогда как Оксана с фотографом пришлинамного раньше и успели занять столик в огороженной нише, где их вообще малокто мог видеть. Фотограф тоже заметил Есипова, о чем не замедлил сообщитьОксане.

– Ксюша, это не твой ли Кирилл с бабой заявился? –спросил он, не считая нужным проявлять излишнюю, по его мнению, деликатность.

– Да, кажется, – пробормотала она, стараяськазаться совершенно равнодушной. – Наверное, из деловых, бизнес-вумен.

– Да что ты? Он же глаз с нее не сводит.

– А ты не лезь, – внезапно огрызнуласьОксана. – Это не твое дело.

Фотограф был человеком покладистым и незанудливым изаостряться на обсуждении неприятного для Оксаны вопроса не стал. С этогомомента ей кусок в горло не лез.

– Пошли отсюда, – скомандовала она, даже не допивкофе.

На улице они сели в машину фотографа. Свободное время у нихбыло, вечерний показ начинался в девять, а сейчас было только пять часов.Оксана планировала употребить это время совсем по-другому, собиралась сделатьнесколько важных дел, но теперь все отступило на второй план. Нет ничего длянее сейчас более важного, чем появление рядом с Кириллом неизвестной женщины,на которую он так ласково смотрит.

– Куда тебя отвезти? – спросил фотограф.

– Никуда. Давай подождем, пока они выйдут.

– Да ты никак следить за ним собралась! –всплеснул руками фотограф. – Ты что, Ксюша? Делать тебе нечего.

– Помолчи, – оборвала она его. – Ты мне другили кто?

– Друг, но в разумных пределах. Потакать явнымглупостям я не намерен. Нечего тебе в Шерлока Холмса играть.

– Витя! – она повернулась к нему и посмотрела такумоляюще, что фотограф дрогнул. – Для меня это очень важно. Поверь, оченьважно. Давай дождемся, пока они выйдут, и посмотрим, куда поедут. Нупожалуйста. Я тебя прошу.

– Ладно, – вздохнул Виктор. – Вечно ты изменя веревки вьешь.

Ждать пришлось не очень долго. Примерно минут через сорок изресторана вышел Кирилл со своей сорокалетней дамой. То, что произошло дальше,поистине ужаснуло Оксану. Сев в машину, они начали целоваться. И как! А потомпоехали прямо к Кириллу домой.

Этого Оксана вынести уже не могла. Опрометью выскочив измашины фотографа, она кинулась к ближайшему автомату, позвонила Вадиму и тоном,не терпящим возражений, потребовала, чтобы он приехал к ней вечером послепоказа.

– Я не понимаю, какого рожна ему надо! – кричалаона, фурией мечась по комнате в своей квартире.

Вадим тоже был ошарашен тем, что она ему поведала, но не дотакой степени. Видимо, мужскую душу, еще более ветреную, чем у женщин, он знали понимал несколько лучше Оксаны.

– Ну чем я ему нехороша? Ну чем? Чем? Она старше менялет на пятнадцать и страшнее раз в двадцать. Что он в ней нашел, можешь ты мнесказать?

В ней говорила не столько ревность, сколько опасение бытьброшенной Есиповым. Ведь Вадим много раз напоминал ей, что найти другую девку«под Есипова» он всегда сможет, но тогда и деньги получит уже не Оксана. Сталобыть, ее задача – любыми путями сделать так, чтобы остаться возле «Шерхана». Акак остаться, если Кирилл решит ее бросить? Ни разу за два года у нее не былоповода думать, что у Есипова есть другая женщина. И она расслабилась, решила,что завоеванные позиции уже достаточно прочны и самое главное теперь – самой недавать повода для конфликта и скандала. Ни с кем не флиртовать и не заигрывать,не поощрять ничьих ухаживаний. А оказалось, что дело совсем не в ней…

– Может быть, она в постели его большеустраивает? – миролюбиво предположил Вадим.

– Чего?! В постели? Да видел бы ты, как я стараюсь, каквыкладываюсь! Каждый раз как будто показательное выступление устраиваю, честноеслово. Уж если я ему в койке не гожусь, тогда вообще не знаю…

Она в ярости схватила миниатюрную керамическую вазочку,стоявшую на низком столике, и запустила ею в стену. Вазочка разбилась, осколкиразлетелись по комнате. Вадим неодобрительно покачал головой.

– Ксана, возьми себя в руки и успокойся. Своим тупымбешенством ты ничего не изменишь. Надо искать конструктивное решение. От битьяпосуды проблема не исчезнет.

– Какое еще решение? – Она почти плакала. – Ядва года мучилась с этим недомерком, притворялась, терпела его в постели, непозволяла себе ничего на стороне, и что теперь? Все зря? Пришла эта корова снемереными сиськами и увела его, как безмозглого теленка?

Вадиму стало жаль ее. Он подошел к Оксане, повернул к себелицом, обнял и стал ласково гладить по голове.

– Тише, детка, тише, не все еще потеряно. Конечно, намс тобой придется потрудиться, но даю тебе слово – дело того стоит. Давай сядеми все спокойно обсудим.

Оксана уже рыдала в голос, судорожно вцепившись пальцами вплечи Вадима и уткнувшись лицом в его шею. Он осторожно повел ее в ванную.