– А это значит… – медленно начал Зимин. Снежана не дала ему закончить. Это был ее триумф, ее расследование, и только ей было уготовано довести его до конца.

– Анфия Брянцева, впрочем, как и Софья, похоронена на Горбачевском кладбище, – торжественно сказала она. – Тетя, вы не знаете, но оно существует до сих пор, и храм на нем все тот же – Воскрешения Лазаря.

– Бабуля мне рассказывала, что однажды, когда она была еще маленькой девочкой, ее бабушка, то есть Татьяна Елисеева, водила ее на Горбачевское кладбище! – взволнованно воскликнула мама. – Бабуля говорила, что ей очень запомнился тот поход. Она рассказывала мне, как они споро шагали по каменной мостовой. Высился впереди купол храма, шумела листва деревьев, а Тата крепко держала внучку за руку. Потом она долго сидела у могилы, поправляла что-то, ковырялась в земле, попутно рассказывая, какой прекрасной мастерицей была Анфия Федоровна Брянцева, как многому они с Софией научили девочек-кружевниц.

– Возможно, именно тогда она и спрятала крест. – Снежана подошла и поцеловала сначала маму, а потом и тетку в теплую, мягкую, чуть морщинистую, но все еще гладкую щеку. – Этого мы, к сожалению, уже никогда не узнаем. И, разумеется, крест выкапывать не пойдем. Пусть покоится с миром.

– Ну, это пусть историки решают, – сказал Зимин. – Я о твоем открытии доложу по инстанции, а там видно будет. Как ни крути, а крест этот – улика в деле об убийстве.

– Может быть, но нас это не касается, – твердо сказала Снежана. – По воле прапрабабушки, сапфировый крест не имеет к нашей семье никакого отношения. Еще вопросы есть?

– Есть, – сообщил Зимин. Снежана уставилась на него в недоумении, а мама и тетушка отчего-то переглянулись и крепко взялись за руки. – Вопрос, собственно говоря, только один. Ты выйдешь за меня замуж?

На самой первой моей встрече с читателями, которая состоялась в Вологодской областной библиотеке имени Бабушкина, в первом ряду сидел бледный юноша с горящими глазами. Признаться, его присутствие меня немного тревожило. Почти все лица в зале были мне знакомы, а его я видела впервые и невольно ожидала подвоха. Юноша молчал, не задавая вопросов, но с интересом слушая ответы остальным. И лишь под самый занавес все-таки поднял руку.

– Вы собираетесь в своем творчестве прославлять народные промыслы родного края? – строго спросил он.

Пришлось признаться, что нет, не собираюсь. На тот момент у меня совершенно точно не было таких планов. И вот, спустя шесть лет, в моей голове вдруг зародилась, зазвучала, начала расти история про вологодское кружево и талантливых кружевниц, давших начало целой плеяде мастериц, прославивших мою малую родину.

Эта книга – дань самому знаменитому ее народному промыслу – вологодскому кружеву. С любовью, восхищением и благодарностью.

Людмила Мартова