В девять пришел Петр. Остальные подошли через пятнадцать минут. Никто не посмел опоздать. Напряжение, зависшее в кабинете президента, можно было резать ножом.

— Виктор, — Михаил поднял взгляд на руководителя СБ.

— Я не знаю, кто это был, Миш, — проговорил Виктор. Он был бледен и, вероятно, плохо спал.

— Свободен. Можешь собирать вещи.

В натянутой тишине Виктор медленно поднялся и, не проронив ни слова, вышел.

— Юлия Владимировна, — перевел Михаил взгляд на руководителя юридического департамента.

— По Манте у нас нет шансов. Превышение обороны при защите имущества. Четыре трупа — это слишком…

— Купите их. Оплатите лечение остальным. Это обойдется дешевле, чем изъятие проводников из эксплуатации.

Юлия Владимировна открыла рот и с нажимом в голосе, чтобы не выдать волнение, спросила:

— Кто это должен организовать?

— Обратитесь к Крышаеву. В конце концов, именно он пока еще генеральный директор «Живого проекта». Пусть хоть что-то сделает полезного.

— Хорошо.

— И постарайтесь сохранить все переговоры с ним и его людьми, как письменные, так и устные.

— Но…  Миша…  если это попадет не в те руки…

— Ну, так не дайте этой информации попасть не в те руки, — тихо ответил Михаил. — Я переслал вам допник[18] с Галаксис. Роб, — он перевел взгляд на коммерческого директора, — разошли сейлзам, это можно использовать. Любые требования арендаторов, даже самые неадекватные, оговариваются со мной.

— Понял, — кивнул Роб, лысый, чуть полноватый мужчина.

— И составьте новую программу мотивации для сейлзов всех офисов.

— Понял, — повторил за шефом Семен.

— Юлия Владимировна, кроме Манты плохих новостей больше нет?

— Остальное в рабочем порядке, — женщина собиралась начать отчет, но Михаил остановил ее.

— Не сейчас. С Петром. Иван…

С момента вступления Михаила в должность никто не выходил с ежемесячного собрания директоров, проходившего в первый вторник каждого месяца, мокрым. Руководитель юридического департамента не удивилась, когда Галина последовала за ней. Когда без лишних слов в две чайные чашки было накапано валерьянки, женщины чокнулись и выпили.

— Почему он так с Виктором, вы знаете? — спросила PR-директор Юлию Владимировну.

— Нет, даже предположить нечего, — ответила женщина, закуривая. — Боже, я взмокла…

— Не говорите, у меня до сих пор поджилки трясутся.

Галина с минуту задумчиво смотрела в чашку, пока юрист курила. Потом, бодро вздохнув, улыбнулась коллеге:

— Ладно, Юлия Владимировна, спасибо за угощение, приятных покупок.

Невесело усмехнувшись, юрист позвонила Максимову — системному администратору по штатному расписанию и палочке-выручалочке, просто спасителю по всем железным и программным вопросам на практике. Женщина искренне не понимала, как записать переговоры с Николаем Крышаевым так, чтобы это не попало в неправильные руки. Она опасалась спрашивать себя, зачем Михаилу понадобилось собирать компромат на одного из учредителей, второго лица в корпорации после Юрия Николаевича, генерального директора «Живого проекта» и крестного самого Михаила.

Юлия Владимировна устала опасаться за молодого президента и лично за себя. Свою верность корпорации она доказала еще при его отце. Руководитель юридического департамента слишком хорошо знала нутро, саму душу корпорации, чтобы сомневаться в том, что своих людей LPI всегда защитит и отблагодарит. А эта женщина, как и все присутствовавшие на планерке, была по уши…  своя.

* * *

Посмотрев на часы, Михаил связался с Арктикой-1.

— Здравствуй, Миш, — приветствовал Степан Денисович. Он привык к тому, что руководство в головном офисе иногда забывает о разнице во времени и может звонить в любое время суток. Глядя на президента корпорации, Степан Денисович невольно подобрался.

— В графике? — спросил Михаил просто.

— Начинаем отставать по гуманитарным дисциплинам.

— Плохо.

— Я предупреждал.

— Слава справляется?

— Более чем.

— А ваши опасения?

— Оправдываются в полной мере, — Степан Денисович поморщился.

— И кто?

— Ольга Петровна.

Степан Денисович прекрасно понял, почему президент корпорации отклонился. Он наблюдал, как тот медленно достает сигарету и закуривает. Потом добавил:

— Не думаю, что стоит беспокоиться по этому поводу. Когда Ольга Петровна покинет станцию, Слава, скорее всего, сохранит позицию и новых целей не появится. Встретиться же в будущем с куратором ему вряд ли представится возможность. Впрочем, даже если так, он не материализует агрессию.

— И как Ольга Петровна?

— Сдает…  — вздохнул руководитель проекта, — слава богу, осталось всего два месяца.

— До чего?

Степан Денисович удивленно взглянул в глаза президента.

— До окончания контракта, — ответил, пожимая плечом, — Карпова же будет заменена другим куратором?

Михаил помолчал.

— Это вам сама Ольга Петровна сказала?

— Да, вчера. Я думал, ты в курсе, Миш.

— Хорошего вечера, Степан Денисович. Постарайтесь не допускать отставаний, я верю в вас.

* * *

Еще один день на полигоне со Славой вверг Ольгу в состояние, граничащее с отчаянием. Подавив желание нажаловаться руководителю проекта, Ольга решила поговорить с Максом. Около пяти часов вечера они вошли в один из трех кабинетов проектной группы Степана Денисовича.

— Макс, извини…  — начала Ольга, проходя в кабинет, — я понимаю, что ты не тот человек, кому я могу жаловаться. И я не собираюсь жаловаться, я хочу понять. Мне работать тут еще два месяца, но если я не разберусь в происходящем…  он сведет меня с ума.

— Успокойся. Ты о Славе? И почему два месяца? До сдачи проекта больше года, — инструктор по физподготовке устроился в одном из кресел.

— Да, о Славе. Я не буду продлевать контракт, Макс…

— Бросаешь нас, — улыбнулся он, заставляя Ольгу расслабленно засмеяться.

— Да вы рады от меня избавиться.

— Ну, не скажи. К тебе мы, по крайней мере, привыкли. Кто знает, кого пришлют на замену.

— Макс, что я сделала? Почему он ненавидит меня?

— Оль, не говори ерунды. Он никого не ненавидит, — Макс вытащил из пластикового органайзера маленькую отверточку и начал крутить ее в пальцах. — Просто, Слава лишен условностей…  на общепринятом языке это называют воспитанием.