Огромные валуны быстро скрыли от меня площадку и корявую сосну. Едва заметная тропка сперва круто ушла вверх, а потом, вильнув, устремилась вниз в открывшуюся долину. Куда ушел царевич, я не видела.

Теперь меня окружали лишь камни, поросшие колючим кустарником, и кривые, почти прижимавшиеся к скале сосны. По правую руку тянулась обрывистая пропасть, а внизу на дне долины зеленело море деревьев.

Свой знак я обнаружила, когда тропа почти спустилась в долину. На высоком, отполированном ветрами каменном столбе был выбит лук Аннана, а рядом с камнем уже стояли две жрицы, одетые в серые длинные балахоны. Они молча приблизились и накинули мне на голову покрывало из плотной темной шерсти, совершенно непрозрачное, заметно приглушавшее звук.

Моей руки коснулась теплая слегка шершавая ладонь, и я послушно последовала в неизвестность.

***

Склоны горы Иират. Асмаррах.

Хоннитский царевич вынырнул из-за поворота внезапно. Если бы не звуки гонга, прозвучавшие немногим ранее, они бы пропустили все. Следовать за отрядом царевны, оставаясь при этом незамеченными, было сложно. Последние два дня прошли в постоянном напряжении. Этим утром все надеялись хоть немного отдохнуть, затаившись чуть ниже того места, где заканчивалась тропа. Хорошо, что Кайлас отыскал едва заметную тропку, уходившую немного вправо и вбок. Спустившись по ней совсем немного, они нашли небольшую группу валунов, образовывавших неглубокий закуток. Здесь можно было хотя бы сесть и прикрыть глаза, не боясь сорваться в ущелье. Горечь от нартыша уже комом стояла в горле, несколько часов отдыха были необходимы.

Звон металла прорезал воздух спустя всего три часа. Маршах растолкал Асмарраха и Кайласа. Нужно было немедленно подниматься наверх, чтобы понять, куда направится отряд, но не успели шпионы сделать и сорока шагов, как на них буквально вылетел хоннитский мальчишка. Что самое удивительное, он был совершенно один и без оружия.

При виде трех незнакомых мужчин его глаза удивленно расширились. Сейчас в Асмаррахе и его спутниках никто бы не признал славных воинов Самира. Более всего они смахивали на лихих людей из горных племен, периодически устраивавших набеги на караваны.

Мальчишка немного притормозил, поскользнувшись, а потом со всех ног припустил по тропе, даже не попробовав повернуть назад или позвать на помощь спутников, что расположились всего парой сотен метров выше.

Асмаррах и Кайлас молча рванули за ним, а Маршах продолжил подниматься, чтобы выяснить, как обстоят дела в лагере. Еще совсем недавно, в предрассветных сумерках, они явно видели, как люди из сопровождения царевны начинали обустраивать стоянку, явно намереваясь сделать долгий привал.

Хоннитский юнец бежал как молодой олень, за которым гонится свора волков, едва не срываясь вниз на опасных поворотах. Более грузный Кайлас немного приотстал, а Асмаррах медленно сокращал дистанцию. Наконец, он схватил убегавшего царевича за край плаща, и они вместе покатились под откос. От падения в пропасть их спасло корявое бревно, бывшее когда-то сосной и еще упрямо цеплявшееся за скалы побелевшими скрюченными пальцами высохших корней.

Самирит в одно мгновение оказался сверху и прижал побледневшего хоннита к земле. Юноша застонал, из рассеченного виска потекла кровь.

– Куда ты так спешил, и где царевна? – злобно зашипел Асмаррах, локтем слегка сдавив шею юноши. – Где она, отвечай!

Хоннит отрицательно покачал головой, но не проронил ни слова. В его глазах горели упорство и решимость.

– Отвечай, или я придушу тебя прямо здесь! – наследник Самира явно не шутил, но юноша только упрямо мотал головой.

– Ну хорошо, не хочешь по-хорошему, могу и по-плохому. Посмотрим, насколько ты смелый!

Асмаррах тяжело поднялся и поставил пленника на ноги. Правый бок сильно саднило, возможно, при падении он повредил ребра. Но упрямство хоннитского сопляка сейчас бесило сильнее. Царевич ощутил, как гнев закипает в жилах, заглушая боль. В другом месте и в другое время он сдержал бы себя и поступил мудро, но сейчас мальчишку хотелось просто придушить или сбросить с обрыва. Наделать глупостей помешал Кайлас, наконец-то догнавший их.

– Постой, командир, не спеши! – крикнул охотник, скользя вниз по осыпи. – Не спеши… Нужно дождаться вестей от Маршаха, да и я, кажется, понял, куда так спешил этот юноша.

Асмаррах удивленно повернул голову, время шло, и злость утихала.

– Ты правильно сказал, убить я его всегда успею. Так куда, по-твоему, так торопится этот…

Правильных слов молодой мужчина не находил, всех известных оскорблений ему сейчас оказалось недостаточно.

– Думаю, ответ ждет нас внизу. Возможно, он тоже должен участвовать в тех испытаниях, что предназначены твоей царевне.

– А ты прав, Кайлас, это почти все объясняет. И гонг, и ответный звон. Там внизу должно быть и сокрыт храм!

Асмаррах снова посмотрел на бледное лицо беглеца. Юноша был здорово напуган.

– Благодари этого воина, он спас твою никчемную жизнь! Можешь ничего не говорить, скоро я и так все выясню. Уж не знаю, чем думает старик Маарш-а-Н'мах, отдавая свою дочь такому сопляку, как ты, но поверь, я не намерен сидеть сложа руки и смотреть на это. Я займу твое место и сейчас и потом!

Глаза молодого мужчины гневно сверкнули, и он отшвырнул пленника прямо в объятия своего хмурого напарника.

– Подержите его немного, Кайлас, пока я спущусь и разведаю, что там и как. И спасибо, что остановил меня. Я твой должник.

Асмаррах начал тяжело подниматься вверх по осыпи, выбираясь на тропу.

– Не говори с теми, кто встретит тебя, и сделай все так, как они велят! – донесся ему в спину жалкий крик хоннитского мальчишки.

– Уж поверь, мальчик, я справлюсь лучше тебя! – зло бросил он в ответ и заспешил вниз по тропе.

***

Тайный храм Двоих. Юилиммин

В храме царит полумрак. Жрицы, встречавшие меня, молча указывают мне на одну из комнат, ничем с виду не отличавшуюся от остальных, открывавшихся по обе стороны коридора. Там уже ждут другие служительницы, которые разоблачают меня и совершают ритуальный обряд омовения. С этого начинаются все ритуалы.

Облачение. Наверное, никогда на мне не было столько украшений, как сегодня. Лазуритовый убор и тяжелый парик водружены на голову, плечи почти полностью закрыл плотный воротник из золотых и лазуритовых бусин. На этот наряд отец, наверняка, потратил огромные средства.

Меня, сейчас живое воплощение Иинат, вводят в полутемный просторный зал, где в дрожащем отблеске факельного огня и сладком дыму курительниц богине предстоит выполнить свой долг.

Грянули бубны и барабаны, глухим звоном рявкнули бубенцы в руках других танцовщиц, облаченных в прозрачные