— Я уверена, что они хотят, чтобы тебе стало легче.

— Или им. — Марк подал знак официанту, чтобы тот выписал счет. — Я отвечу на твой вопрос: да, моя жена хорошо готовит, когда не сжигает дом дотла.

— А я думала, что такое случается только с моей матерью, — Анна осеклась и нахмурилась. — Прости.

— Все в порядке. У меня нет монополии на сумасшедших родственников. — Марк засмеялся, и его лицо стало не таким напряженным. — Кстати, о твоей маме. Как она?

— Лучше… А может, мне просто хочется в это верить. По крайней мере, она кажется счастливой. Чаепитие в «Саншайн Хоум» — это ее самое важное занятие.

— Одна из местных парикмахеров приходит раз в неделю, чтобы вымыть Фейс голову, и моя жена ожидает этого с нетерпением.

Анне было знакомо это чувство. Когда она была в тюрьме, любой контакт с окружающим миром, даже самый маленький, означал для нее очень много.

— Как часто ты ее навещаешь?

— Сначала я ходил каждый день. Затем раз в неделю. Теперь… — Марк пожал плечами. — Я иду, когда у меня есть возможность.

Анна кивнула в знак понимания. Ее визиты в «Саншайн Хоум» тоже стали более редкими, но ее мать, кажется, этого не заметила.

— К этому привыкаешь, не так ли? Проблема в том, что тебе никогда не станет легче.

Он потянулся к руке Анны.

— Ты меня спросила, почему я это делаю. Может быть, потому, что сейчас я могу помочь. — Анна ничего не ответила, и его пальцы сжали ее руку. — Мы найдем выход, — сказал он. — Ты веришь в это?

— Я очень хочу в это верить, — Анна выдавила из себя слабую улыбку.

Марк протянул руку, чтобы прикоснуться к ее щеке.

— Ты выглядишь уставшей. Мы должны отправить тебя в постель.

— У меня был тяжелый день.

Анна снова уснула в машине и проснулась, когда Марк остановился перед домом. Она была удивлена, увидев, что он находится не на берегу океана, а окружен деревьями и кустарниками.

Она кивнула и сонно проговорила:

— Я думала, ты живешь в Малибу.

Марк улыбнулся:

— Здесь есть не только особняки на пляже.

Внутри дом выглядел уютным благодаря застекленной покатой крыше. Раздвижные стеклянные двери вели на веранду, выходившую на освещенный прожектором откос, устланный ледяником.

— Вода в этой части страны — роскошь, — сказал Марк. — Мы посадили растения, которые выживут даже в пустыне.

Они прошли через уютную гостиную с большим количеством книг в коридор, ведущий к его спальне. Анна опустилась на кровать, застланную цветным плетеным покрывалом. Везде чувствовалось прикосновение женской руки — бутылочки духов с распылителями на дубовом комоде, коллекция старинных вееров на стене, кедровый сундук у изножия кровати, — и ничто из этого не было безвкусным или неуместным.

Марк вытащил из сундука одеяло.

Анна сбросила туфли и растянулась на кровати, с удовольствием обнимая подушку, в которой утонула ее голова. Казалось, прошла вечность с тех пор, как она наслаждалась этим ощущением, самым элементарным из удовольствий. Марк укрыл ее одеялом и осторожно поцеловал в щеку. Через мгновение она уже снова спала.

Проснувшись, Анна заметила лишь луч от прожектора, который осветил ей дорогу к ванной, где на раковине лежала запечатанная зубная щетка. Глаза Анны наполнились слезами. Это были мелочи, подумала она, — маленькие любезности, которые при обычных обстоятельствах могли и не значить для нее так много. Она почистила зубы, плеснула воду на лицо, вернулась обратно в спальню и застала там Марка, который сидел на кровати.

— Как долго я спала? — спросила она.

— Несколько часов.

— Почему ты меня не разбудил? — Анна чувствовала неловкость, зная, что он из-за нее не спал. После всех этих поездок он, должно быть, был совершенно обессилен.

— Тебе нужно отдохнуть. — Он уложил ее на кровать и заключил в свои объятия. — Тебе лучше?

— Гораздо. — Она выгнулась так, что ее голова оказалась у него на груди.

— Я говорил с Марти Мильником.

— Что он сказал?

— Кажется, их с Брэнтом пути разошлись. Марти не вдавался в подробности, но дал мне адрес студии в Ковине, где предположительно находится офис Брэнта. Я думал, что стоит съездить туда утром.

Анне стало интересно, что это за студия. Ковина казалась глушью по сравнению с Голливудом. Но она лишь кивнула и сказала:

— Неплохой план.

Марк поцеловал ее в макушку.

— Хочешь еще поспать?

— У меня такое ощущение, что я могу проспать неделю.

— В таком случае я мог бы составить тебе компанию.

В ответ Анна сплела руки вокруг его шеи и поцеловала его со стремительностью, которая удивила их обоих. Марк отклонился назад и улыбнулся ей.

— Я не совсем это имел в виду.

Она подняла бровь.

— Ты отказываешься от своего предложения?

— Ну нет…

Менее чем через минуту они уже оказались под одеялом абсолютно обнаженные. Прижавшись к Марку, Анна старалась не зацикливаться на той мысли, что эту же постель он делил со своей женой. Они целовались, пока его пальцы скользили по ее телу, с которого он убрал одеяло. Анна закрыла глаза, наслаждаясь ощущениями. Большую часть своих знаний о сексе она почерпнула из журнала «Космополитен»; казалось, каждая вторая статья там была о том, как сделать приятным секс с невежественным мужчиной. Но прикосновения Марка были так искусны, касания его губ и кончиков пальцев пробуждали в Анне ощущения, о существовании которых она не догадывалась. «Если я умерла и попала на небеса, то я больше никогда не хочу возвращаться на землю», — подумала Анна.

Сейчас его рот скользнул по ее животу… и… о Боже… ниже. Анна начала неудержимо дрожать. Она и об этом читала. Но никакие слова не могли бы передать тех чувств, которые она испытала.

— Пожалуйста, — умоляла Анна, не зная, хотела ли она, чтобы он остановился… или продолжал.

Марк приподнялся, нежно целуя ее рот. Ее вкус на его губах казался вкусом какого-то экзотического фрукта. Марк прошептал ей на ушко:

— Я хочу довести тебя до оргазма.

Анна от смущения залилась румянцем. Но она быстро забыла о своей застенчивости и думала лишь о его языке, легком, как перышко. Ее ощущения достигли кульминации. О Господи! Как она могла жить без этого? Без него?

Она ощутила такое наслаждение, которое никогда раньше не испытывала, даже в первый раз с Марком. Анна выгнула спину и закричала. Удовольствие показалось ей совершенным, почти невыносимым и теплой жидкостью разливалось в ней. После этого Анна лежала, изнемогая и задыхаясь.