– Пацаны сказали, что игумена в тот день в монастыре не было. С монахами поговорили, они в курсе. Еще в этом поселке кореш мой прижился, когда-то вместе чалку обживали. Он подтвердил. Сказал, что выносили из монастыря покойничка в свежеструганом гробу.

– А старым-то почему не воспользовались? – удивился Святой.

– Я тоже его об этом спросил, – озадаченно произнес Волына, – так мне объяснили, что тот гроб слишком тяжел.

– Ладно, хорошо, что хоть так выяснили, а то я уже не знал, что и думать. Если бы я об этом сказал бродягам, то им бы очень не понравилось. Я немного занят, поговорим позже, – небрежно бросил Герасим трубку на кресло.

Настя поправляла покрывало на диване, Герасим подумал, что брюки можно и не надевать. Узкий халатик плотно обтягивал ее бедра, и он сделал шаг, чтобы не подойти сзади и ухватить ее руками за талию.

Словно почувствовав взгляд Герасима, Настя резко обернулась.

– Вижу, что ты созрел, – улыбнулась Настя. – Только не обижайся, Герасим, сейчас я пока не готова. Ты же не хочешь, чтобы я ходила как кавалерист-девица? – И, уловив его улыбку, добавила: – Ну вот, видишь. А тебе сейчас нужно отдохнуть. У тебя сегодня был трудный день. Ты согласен? Ну вот и хорошо.

– Видно, ты права. Я действительно очень устал, – согласился Герасим, расстегивая рубашку.

Белоснежная простыня и старательно взбитая подушка возымели свое действие. Глядя на расстеленную постель, Герасим почувствовал необыкновенную усталость.

Сегодняшний день казался ему нагромождением диких и странных событий, впрочем, как и вся его предыдущая жизнь. И над всем этим нависла чья-то зловещая тень… Стоп!

Святой схватил мобильный телефон, быстро набрал номер.

– Гриша, это ты?

– Ну я, – раздалось в трубке с некоторым опозданием. – Кто это? Мне некогда играть в загадки, я сейчас занят.

– Это Герасим, у меня к тебе дело.

– Твое дело не может подождать до завтра? – сердито отозвался Шаман. – Понимаешь, я тут в бане гужуюсь, и ты застал меня ну прямо в очень пикантном положении, моя девушка может обидеться.

Действительно, словно бы в знак подтверждения его слов в трубке послышалось сдержанное хихиканье.

– Где ты сейчас находишься?

– Краснопресненские бани знаешь? Вот я сейчас там. – Даже по телефону чувствовалось, что Шаман изрядно пьян. Такое с ним случалось крайне редко. – Пойми меня правильно, Герасим, ведь я тоже не железный. Пошла прочь! – раздалось в трубке. – Одолели со всех сторон, бляди, даже поговорить не дадут. Здесь я, Герасим, понимаешь, стресс снимаю, а заодно и помоюсь! Ха-ха-ха!

– Ладно, жди. Через полчаса подъеду.

* * *

Краснопресненские бани имели в народе не самую лучшую репутацию. Традиционно здесь собирались солнцевские качки, чтобы оттянуться по полной программе. Прохожие старательно обходили стороной припаркованные иномарки, опасаясь недружелюбным взглядом оскорбить владельцев дорогих авто. С коротко стриженными затылками, с литыми плечами, они лениво покидали стальных мустангов и, громко переговариваясь между собой, устало направлялись к дверям бани. Весь их облик свидетельствовал о том, что ремесло у них не самое простое и прежде, чем выколотить копейку у добропорядочного терпилы, приходится использовать не только личное обаяние, но и такой весомый аргумент, как собственные кулаки.

Случалось так, что в этих банях встречались враждующие группировки, и тогда стрелки забивались прямо во внутренних помещениях. Возможно, банные шайки не самое эффективное оружие для близкого боя, но после каждого такого разговора всякий раз несколько «быков» отправлялись в следственный изолятор.

Но полгода назад лидеры группировок встретились в ресторане «Прага» за одним столом, где договорились не устраивать разборок в присутственных местах. В конце концов конфликты в казино и ресторанах только наносят ущерб бизнесу, и потом, нет ничего более обидного получить кусок свинца в голову во время приема пищи или в тот самый момент, когда надумал уединиться в банном номере с длинноногой нимфой. Это правило неукоснительно соблюдалось уже несколько месяцев, и даже соперничающие группировки, оказавшись в одном месте, вели себя мирно, стараясь не думать о том, что за пределами кабака будут наставлять друг на друга стволы.

Герасим подъехал к Краснопресненским баням. Здесь ничего не изменилось со времени его последнего посещения. Впрочем, нет, крыльцо было иным, ступени сделаны из дорогого природного камня, а дверь соорудили из дуба. Одного взгляда достаточно, чтобы понять – в это заведение вложены немалые средства.

Сегодня была суббота. Вполне обыкновенный календарный день, если не считать того, что в этот день здесь расположились на отдых три подмосковные бригады. Вместе с ними были и девочки, которые работали бесплатно, для них этот день был самым рядовым субботником, и их лица заметно скисали при мысли, какую сумму они теряют в этот день.

Но понятия требовали, чтобы сегодня они бросили все свои дела и вдохнули силы в усталые тела пацанов.

Как это ни удивительно, но персонал бани почти не поменялся. Многих из них Герасим помнил по именам. Они тоже не забыли своего давнего посетителя. От тесного контакта с братвой на их лица легла печать настороженности, как будто бы в каждом входящем они видели «поганого мента». Святого узнавали, он чувствовал это по долгим взглядам, которые бросались в его сторону, но никто не кидался ему на шею с дружескими чувствами. Банщики народ тертый и очень осторожный, повидавший многое, что, в свою очередь, ко многому обязывало. Если Святой делал вид, что появился в банных апартаментах едва ли не впервые в жизни, следовательно, нужно подыграть ему. Может, он от кого-то скрывается? Да и прикид соответствующий: борода и длиннющие волосья, братки подобным антуражем не грешат – стиль не тот! Для банщиков не в диковинку компании крутых и ментов, пользующих где-нибудь в сауне одних и тех же баб, причем иные из братков находятся при этом в федеральном розыске.

У номера, который занимал Шаман, навстречу Святому поднялся рыжий еще не старый банщик. Святой помнил его по прошлой жизни, ему даже были известны некоторые слабости рыжего. Так, например, в среду после закрытия бани в его секторе собирался голубой бомонд, где и хозяин играл не последнюю роль. При случае банщику можно было заказать мальчика, и бывшие тюремные сидельцы, отвыкшие за время долгого существования за решеткой от тонкого общения с женщинами, частенько обращались к нему за советом, восстанавливая потерянные навыки с помощью однополой любви.

Не рискуя протянуть руку, рыжий поздоровался легким кивком и произнес:

– Шаман тебя уже ждет. – Банщик надавил пальцем кнопку на столе. В номере сработал сигнал, известивший о том, что следует ждать гостя. Своего.

Святой, усмехнувшись, прошел в номер, плотно закрыл за собой дверь. В небольшом прохладном предбаннике на широком плетеном стуле сидел Шаман. Тело его было распарено до красноты, короткие жесткие волосы неровным ежиком торчали во все стороны, ноги неряшливо разбросаны в стороны, а богатство, которое не уместилось бы даже под лопухом, вяло свешивалось в сторону. Было похоже, что он изрядно потрудился и если чего-то и желал, так только заслуженного покоя. Рядом с Шаманом сидела девушка лет восемнадцати. Лицо у нее было свежее, но красавицей назвать ее было нельзя – черты лица слегка грубоваты, да и сама она была, как говорится, широкой кости. Но все эти недостатки с успехом компенсировала цветущая молодость.