– Ну так в чем базар? Повременить нельзя было?

Герасим опрокинул горлышко бутылки в высокий фужер, и пиво, разбиваясь о стеклянные бока, вдохновенно заплескалось.

– Костыля не позабыл?

Шаман, слегка одуревший от выпитого, чуть поморщился:

– А кто его, падлу, теперь позабудет.

– На тот свет уходят те, кто когда-то отправил на сход нелестную маляву в адрес Костыля. В живых остался только один Масюк. Наверняка Костыль захочет добраться и до него.

– А ведь ты прав. Он, сука, всех отстреливает, кто ему когда-то посмел слово поперек сказать.

– Мы разыскиваем Масюка и, как на живца, ловим Костыля. Вот только где сейчас Масюк?

– Не напрягайся, здесь все просто. Он в Москве, сошелся с солнцевскими. Где живет, не знаю, но это можно пробить быстро, – плеснул Шаман пива в бокал. – Ты бы накинул простынку, а то простудишься.

– Вот что, Шаман, не время рассиживаться, ехать надо. Масюка нужно отыскать побыстрее.

Шаман поморщился.

– Послушай, Святой, ну что ты завелся? Тебе что, бабы не понравились? Тогда так и скажи. Если не по вкусу, выкинем этих, пригласим других. За чем дело стало? На вот, держи простыню, – протянул он кусок сложенной материи. – И только не кипятись.

Святой скомкал простыню и яростно швырнул в угол.

– Вижу, что мы не договоримся. Ладно, счастливо оставаться.

– Ну что ты такой суетливый, – ворчливо заговорил Шаман. – Ладно, иду. Вижу, тебя не угомонить. – Подняв мобильный телефон со стола, набрал несколько цифр. – Чирик?.. Он самый. Тут такое дело… Где сейчас можно найти Масюка? Дельце у меня одно к нему срочно имеется… В казино, говоришь? На Арбате? Ну и славно. Занудный ты человек, Герасим, – с тоской сообщил Шаман, приподнимаясь, – тут такая расслабуха поперла, а ты меня срываешь и тащишь куда-то через весь город. Ладно, чего для друга не сделаешь, – примирительно заметил он, набрасывая рубашку. – Я в этот день, считай, вдовцом стал, а ты мне стресс не даешь снять. Где же мои штаны?.. Ах, да! – Он открыл шкаф и снял с крючка джинсы.

Святой одевался быстро, сосредоточенно. Надев рубашку, с досадой подумал о том, что не вытер спину и теперь рубаха неприятно прилипала к плечам.

Наконец Шаман оделся, заглянув в сауну, он проорал в глубину:

– Глухой! Ты бы не работал на износ, поберег бы себя. Ну ты даешь! Я бы так не сумел, – в его голосе послышалось неподдельное восхищение. – Вот что, нам тут со Святым отлучиться надо. О девочках позаботься и не обижай, чтобы все по понятиям было.

– Все будет путем, Шаман, – чуть запыхавшись, отвечал Глухой. – И девочек приголубим.

Где-то у двери рассмеялась златовласка. Наверняка в этот момент девушка получает очередную порцию удовольствия. Раздражения Святой не почувствовал, просто обыкновенная констатация факта. Вряд ли Елена вспомнит своего сегодняшнего партнера уже через неделю, нескончаемый поток поклонников вытеснит его из ее памяти.

До Калининского проспекта доехали быстро. Святой бросал машину из одной полосы в другую. Свирепо сигналил, если кто-то пытался загородить ему дорогу. И не забывал огрызаться на ворчание Шамана. Тот беспрестанно зудел, что вечер испорчен окончательно и самое разумное в данный момент – это не шарахаться по городу в поисках дешевых приключений, а заявиться куда-нибудь в ночной бар и продолжить развлечения. Благо в Москве еще не перевелась качественная водка и понимающие девочки.

Казино сверкало огнями. У входа вежливая охрана, но это как раз тот самый случай, когда доброжелательность подкреплена пистолетами, что небрежно просматриваются под расстегнутыми пиджаками.

Подобные меры безопасности не были напрасными. Неделю назад два обкурившихся клиента устроили в соседнем казино стрельбу, и хулиганы успокоились только после того, когда трое предупредительных охранников прострелили одному череп.

Казино было престижным. С большими деньгами. И видеокамеры, установленные в самых неожиданных местах, позволяли выявлять неблагонадежную клиентуру. Выпроваживали таких немилосердно, заломив руки за спину. И посетители могли видеть, с каким усердием охраняется их покой. Нарушители заносились в черный список и объявлялись нежеланной персоной, вход в казино был им закрыт. Тропинку в заведение можно было проложить заново, взяв, к примеру, фамилию жены.

В казино можно было войти только по предъявлении удостоверения личности. Правило было незыблемым и таким же обязательным, как галстук для некоторых ресторанов или смокинг для презентаций.

Шаман со Святым показали водительские удостоверения, и крутолобый парень, сидящий за компьютером, мгновенно проверил их личности на благонадежность. Выяснив, что в черном списке они не значатся, великодушно разрешил пройти в зал. Немного странным было видеть такого паренька за техникой, подразумевающей наличие интеллекта. Крутолобому куда больше подошла бы пятнистая форма с засученными рукавами и небрежно перекинутый за спину «калашников». И улыбался он плотоядно, как будто видел перед собой не клиентов, а разглядывал в оптический прицел снайперской винтовки очередного «духа».

Масюк сидел за ближним столом и с безучастным видом разглядывал свои карты. Азартные игры были его страстью, и он не поднимался из-за стола до тех пор, пока не продувался в пух и прах или, наоборот, не богател, как арабский шейх.

Результат чувствовался по выражению глаз и по зрачкам, которые хищно расширялись при раскладе карт. Масюку шла масть. Перла дуром. Как это может случаться только в те минуты, когда добрый ангел-хранитель на плече задремал, а плутоватый черт, хулиганя и разжигая аппетит, подбрасывает нужную карту. Трогать Масюка в такие минуты было бессмысленно и даже опасно, можно было нарваться на неприятность в виде колючего взгляда. Правда, зная, что в кармане у него всегда лежит нож с выкидным лезвием, можно было с уверенностью сказать, что это не самое худшее предостережение.

И все-таки Святой решился. Подождав, пока Масюк с показной небрежностью смахнет в свою сторону фишки, он подошел к столу и произнес негромко, так, чтобы не расслышали сидящие рядом:

– Тебя приговорили, Масюк. Если не хочешь получить в череп контрольный выстрел, давай отойдем в сторонку.

Вор ничем не выдал своих чувств. Взгляд у него по-прежнему был прям, глаза истощали неисчерпаемый азарт, подвели лишь руки, слегка дрогнув.

– Доиграешь за меня, – бросил он стоящему рядом парню. Совсем не плечистому, но очень юркому, наверняка тот выполнял при законном роль телохранителя.

Отошли подальше от игрового зала. Кроме видеокамер, в помещениях могли находиться еще и подслушивающие устройства. Святой знал, что «жучки» в казино могут запрятать даже за унитаз. Подумав, Герасим все-таки отважился на откровенный разговор.

– Ну так о чем речь, бродяги? – недовольно поинтересовался Масюк. И раньше не отличавшийся любезностью, сейчас он выглядел просто суровым. – Надеюсь, причина действительно очень важная, если оторвали меня от козырных тузов. – Он стоял, скрестив на груди руки, всем своим видом демонстрируя, что долго перекуривать не намерен.