распахнулись. Конечно.

Поскольку сама Система не была врагом, человек, управляющий ею, питал Эфир. Но если его Эфир был отдельным типом автомобиля от того, что было у всех остальных, это не означало, что Рэндидли должен был перестать ездить по дорогам…

Если это был Навык… Им нужно было больше образов. Но если у них были образы, им требовалось еще и эфира, чтобы все оставалось сбалансированным. И разве не была вся эта идея с Невеей, указывающей на то, что Классы были просто более крупными версиями Навыков…?

Что-то осело в груди Рэндидли. Жужжание медленно стихло. Жестом Рэндидли отодвинул Невею и Лукрецию от своего ядра. Без их влияния мгновенно слой за слоем класс, который они пытались построить, начал втягиваться в образ в основе. Якорь превратился в нечто вроде черной дыры и жадно разорвал окружающий его эфир.

— Случайно, что!.. – начала было Лукреция, но он лишь взглянул на нее.

Затем Рэндидли улыбнулся, снова потянувшись, и на этот раз он не сдерживался, а зачерпнул больше половины эфира, который был внутри него, впитываясь в его душу и кости, шепча ему. Потом нажал, и он начал крутиться.

— Его глаза горят изумрудом, — сказал Рэндидли. — У меня появилась идея.

Глава 395

Миссис Гамильтон потягивала чай, а молодая женщина, или та, что когда-то была молодой женщиной, встала рядом с ней.

— Пора, — сказала Лира, скривив губы в улыбке. «Этот идиот, наконец, начинает двигаться. Занимался с ним достаточно долго. Нелегко отвлечь Администратора. У нас почти нет времени».

Миссис Гамильтон ничего не сказала, просто глядя на охлаждающую жидкость в своей чашке. Она многое хотела сказать о выборе Лиры, об опасностях ставок, которые она делала, о Рэндидли и изменениях, через которые он проходил, о более широких изменениях, которые происходили благодаря Системе. Но это были бы просто повторы старых дискуссий с Лирой. Хотя девушка была своенравной, у нее были хорошие инстинкты.

Хотя миссис Гамильтон было трудно отпустить контроль, она просто была вынуждена; у другого игрока была лучшая рука. И это будет долгая игра в покер.

“Ты идешь?” — спросила Лира, косясь на миссис Гамильтон.

“...должен я?” — спросила миссис Гамильтон, к своему удивлению. Но она действительно боялась этого, в каком-то смысле, потому что то, что они делали… то, что Лира предлагала им делать…

...должен был изменить судьбу этого мальчика. Вмешаться в его путь. Чтобы сила его способности подстрекать к действию была подчинена их плану, их повестке дня. Миссис Гамильтон в наши дни привыкла к манипуляциям, это был ее хлеб с маслом. Она преуспевала в использовании других людей, помогая им увидеть путь, который принесет пользу им обоим.

Это было… что-то еще. Был ли этот путь полезен и Рэндидли….?

“Да.” — решительно сказала Лира. «Я не могу, и никто другой не знает судьбу этой земли».

Миссис Гамильтон грустно посмотрела в землю. “...Ты уверен?”

Кивнув, сказала Лира. «Больно признавать, но Бедствие никуда не денется. Я не могу вдаваться в подробности, но если мы этого не сделаем…”

Вздохнув, миссис Гамильтон сбросила с себя груз ответственности. Это было легко, как перышко, по сравнению с другими ее грузами, всего лишь маленькая унция чистого и бездумного доверия, которое молодой человек вложил в нее, чтобы управлять этим городом. В каком-то смысле ей не нужно избавляться от этого; действия, которые предпринимала миссис Гамильтон, были на благо города. Она настраивала их на долгосрочный курс. Так и должно было быть.

Но… для этого небольшого груза ответственности это было похоже на предательство. Наконец, она просила его отказаться от чего-то, чего он не мог легко пощадить.

«Я не собираюсь извиняться…» — подумала миссис Гамильтон. «Но… я просто хочу, чтобы это было записано, что я никогда не забуду этот момент».

Она отряхнула плечи, когда встала, часть ответственности отпала. Тяжёлый груз безопасности Доннитона обрушился на её плечи, резко давя и настойчиво. Ее глаза были холодными, когда она кивнула Лире.

— Тогда пошли.

На северо-востоке, видимым невооруженным глазом, Эфир взорвался штормом, сотрясая землю и превращая небо в большой тайфун.

Осторожный! Предупреждение Невеи было полно беспокойства, поскольку маленькая опорная точка превратилась во всепоглощающую черную дыру, но Рэндидли не мог не позволить улыбке на своем лице стать еще шире, растянувшись по его лицу, как линия разлома. Теперь в нем было просто… маниакальное ликование, правота…

Эфир вокруг него начал реветь, когда его Неукротимая Воля Иггдрасиля подталкивала его вперед, создавая огромную темнеющую массу эфира в центре, которая продолжала уплотняться, становясь все более и более компактной, все более и более очищенной. Рэндидли обратил внимание на методы Невеи, но внезапно счел их ненужными.

Несомненно, этот эфир был наполнен странными обрывками смысла от миссис Гамильтон, или Хелен, или Арбор, но что с того? Вот кем он был. Образ, который должен был стать его основой, якорем, удерживающим его класс вместе, не был единым целым. Он стал многим для многих людей, изучая на своем опыте, как использовать различные Навыки и боевые стили.

Его сила заключалась в его междисциплинарном характере и способности выполнять несколько задач одновременно, используя наилучший подход к каждой ситуации. Ему нужна была эта глубина и в Классе, если это должно было стать путем его будущего роста. Ему нужно было больше, чем одно золотое семя, чтобы создать эффект, к которому стремился Рэндидли.

“Что ты делаешь?” Лукреция взвыла, ее глаза вылезли из орбит, когда она наблюдала, как все ее тщательно уложенные слои поглощаются старым якорем, который изо всех сил пытался вырасти любыми средствами.

Рэнди не сказал бы, что смеялся, но его определенно позабавило странное выражение ее лица. «Мы были слишком легкими. Мы были слишком осторожны. Класс уничтожил бы себя, если бы я требовал от него все большего и большего. Лучше пойти другим путем и сделать его слишком тяжелым.

— Дурак, — прошипела Лукреция. «Как ты можешь просто так говорить? Как вы думаете, мы еще не думали об этом? Но помимо того, что у нас было, сложность делать это самостоятельно…

«Почему мы должны делать это сами?» — спросил Рэндили с острой улыбкой. Все больше и больше Эфира приходило в движение, притягиваемое вверх импульсом окружающего Эфира, и медленно, как понял Рэндидли, нечто большее. В собравшемся эфире была… гравитация, присутствие, которое давило на них всех.

Это было… странно знакомо. Рэндидли потребовалось несколько долгих мгновений на изучение ощущения, чтобы понять, что это была странная комбинация его прошлых Навыков, многие