– Да нет. Так что… Купидон пронзил тебя своей стрелой и ты влюбился?

Фавоний фыркнул.

– В твоих устах все так просто. Но поверь, любовь никогда не бывает проста. Видишь ли, богу Аполлону тоже нравился Гиацинт. Правда, он утверждал, что они всего лишь друзья. Уж не знаю… Но однажды я увидел их вместе, играющих в койтс…

Опять это странное слово.

– Койтс?

– Игра кольцами, – пояснил Нико, хотя его было едва слышно. – По типу подковы.

– Похоже, – согласился Фавоний. – В общем, меня обуяла ревность. Вместо того чтобы спросить открыто и выяснить правду, я поднял ветер и направил тяжелое металлическое кольцо прямо в голову Гиацинта, и он… – бог ветра вздохнул. – И Гиацинт погиб, а Аполлон превратил его в цветок, названный гиацинтом. Я уже уверился, что мне не избежать мести Аполлона, но тут Купидон предложил мне защиту. Хоть я и совершил ужасный поступок, меня ослепила любовь, а потому он пожалел меня, но при условии, что я навечно поступаю к нему на службу.

КУПИДОН.

Эхо этого имени вновь пронеслось по руинам.

– Это вам поучительная история от меня, – Фавоний встал. – Перед тем как продолжить свой путь, тщательно все взвесь, Нико ди Анджело. Солгать Купидону не получится. А если ты позволишь гневу возобладать над разумом… судьба твоя будет еще печальнее, чем моя.

Джейсону показалось, что его мозги вновь превратились в ветер. Он совершенно не понимал, о чем говорил Фавоний и почему Нико выглядит таким взвинченным, но думать об этом времени не было. Бог ветра исчез в красно-золотом вихре. Летний воздух вдруг стал очень тяжелым. Земля задрожала, и Джейсон с Нико поспешили обнажить мечи.

* * *

– Итак.

Голос, подобно пуле, пронесся мимо уха Джейсона. Но когда он обернулся, там никого не было.

– Вы пришли за скипетром.

Нико стоял к нему спина к спине, и впервые Джейсон обрадовался компании этого парня.

– Купидон, – позвал Джейсон, – где ты?

Голос засмеялся. Он определенно не был похож на нежное ангельское воркование. Глубокий насыщенный и с ясно слышимой ноткой угрозы – прямо как дрожь земли перед сильнейшим землетрясением.

– Там, где вы меньше всего ожидаете меня увидеть, – ответил Купидон. – Как и сама любовь.

Что-то врезалось в Джейсона и потащило через всю улицу. Свалившись со ступенек, он растянулся на полу какого-то подвала, явно кем-то откопанного.

– Я ожидал, что уж ты-то в курсе, Джейсон Грейс. – Голос Купидона кружил вокруг юноши. – Ты ведь уже нашел свою истинную любовь. Или все еще сомневаешься в себе?

Нико сбежал по лестнице.

– Ты в порядке?

Джейсон схватился за протянутую руку и поднялся на ноги.

– Нормально. Маленькая подстава.

– О, неужели ты ожидал от меня честной игры? – засмеялся Купидон. – Я же бог любви! Я никогда не играю честно.

В этот раз обостренные чувства Джейсона его не подвели. Он услышал шорох воздуха как раз в момент материализации стрелы, выпущенной прямо в грудь Нико.

Джейсон мечом отправил ее рикошетом в сторону. Стрела, попав в стену, взорвалась, осыпав их шрапнелью из известняка.

Они бросились вверх по лестнице. Джейсон дернул Нико в сторону, когда резкий порыв ветра опрокинул колонну, грозившую превратить юношу в лепешку.

– Да он прямо «Любовь или Смерть», – проворчал Джейсон.

– Спроси своих друзей, – сказал Купидон. – Фрэнк, Хейзел и Перси встречались с моим двойником Танатосом. Мы не так уж и отличаемся. Разве что Смерть подчас ведет себя добрее.

– Нам просто нужен скипетр! – крикнул Нико. – Мы пытаемся остановить Гею! Ты на стороне богов или нет?

Вторая стрела вонзилась прямо между ног Нико и моментально раскалилась добела. Нико отшатнулся, когда стрела обратилась столбиком пламени.

– Любовь на любой стороне, – ответил Купидон, – и ни на чьей. Не спрашивай, что любовь может сделать для тебя.

– Отлично! – воскликнул Джейсон. – Поехали открыточные философствования!

Какое-то движение позади – Джейсон резко развернулся, пронзив воздух мечом. Клинок ударился обо что-то твердое. Он услышал сдавленное ворчание и повторил взмах, но невидимый бог успел скрыться. А на плитке замерцала цепочка золотой ихор – крови богов.

– Очень хорошо, Джейсон, – произнес Купидон. – По крайней мере ты можешь чувствовать мое присутствие. Порой даже легкое касание истинной любви дает куда больше, чем подавляющее число героев могут достичь.

– Так теперь я могу получить скипетр? – спросил Джейсон.

Купидон засмеялся.

– К сожалению, тебе с ним не управиться. Лишь дитя Царства Мертвых способно призвать легионы павших. И лишь римский офицер сможет повести их в бой.

– Но… – опешил Джейсон. Он был офицером. Он был претором. Но потом ему вспомнились все его сомнения. Раз, в Новом Риме, он уже предлагал передать свои полномочия Перси Джексону. Вдруг это сделало его недостойным возглавить легион римских призраков?

Он решил, что задумается над этой проблемой, когда она непосредственно встанет перед ним.

– Давай мы с этим как-нибудь сами разберемся, – сказал он. – Их может призвать Нико…

Третья стрела пролетела прямо над плечом Джейсона. Остановить ее он не успел. Нико судорожно выдохнул, когда она вонзилась в его руку с мечом.

– Нико!

Сын Аида пошатнулся. Стрела исчезла, не оставив ни крови, ни видимой раны, но черты лица Нико заострились от ярости и боли.

– Хватит этих игр! – крикнул он. – Покажись!

– Это дорогого стоит, – сказал Купидон. – Взглянуть в истинное лицо любви.

Рухнула еще одна колонна. Джейсон едва успел увернуться.

– Моей жене Психее на себе пришлось это испытать, – продолжил Купидон. – Ее принесли сюда многие тысячелетия назад, тогда на этом месте еще стоял мой дворец. Мы встречались лишь в темноте. Ей настрого наказали никогда не смотреть на меня, и все же она не смогла смириться со всей этой таинственностью. Она испугалась, что я на самом деле монстр. И однажды ночью она зажгла свечу и поднесла ее к моему лицу, пока я спал.

– А ты оказался настолько уродлив! – Джейсон подумал, что он определил, откуда доносится голос Купидона – от амфитеатра где-то в двадцати ярдах от них, но ему не хватило уверенности.

Бог расхохотался.

– Боюсь, я оказался слишком прекрасен. Смертные не могут взглянуть на истинное обличие бога без каких-либо тяжких последствий. Моя мать, Афродита, прокляла Психею за недоверие. Моя бедная возлюбленная подверглась ужасным мучениям, ее изгнали, чтобы затем заставить выполнить множество кошмарных заданий, дабы доказать, что она достойна меня. Ее даже отправили в Царство Мертвых в качестве подтверждения ее преданности. Она добилась права вернуться ко мне, но ради этого ей пришлось пройти через многое.