Джейсон вдруг ощутил себя подслушивающим под чужой дверью.

«Человек, что дорог тебе больше всего на свете».

Ему тут же вспомнились слова Пайпер о симпатии Нико к Аннабет. Но, похоже, речь шла о куда более глубоких чувствах, чем просто симпатия.

– Мы пришли сюда за скипетром Диоклетиана, – заявил Нико, явно желая сменить тему. – Где он?

– Ах… – Фавоний с грустью покивал. – Считаешь, встретиться с призраком Диоклетиана куда проще? Боюсь, нет, Нико. Ваши поиски окажутся намного тяжелее. Ты в курсе, что задолго до того, как построили этот дворец, здесь был вход во владения моего хозяина? Многие тысячелетия я жил здесь, приводя тех, кто искал любовь, за благословением Купидона.

Джейсону не понравились слова ветра о «тяжелых поисках». Он не доверял этому странному богу с обручем, крыльями и корзиной фруктов. Но в памяти всплыла давняя история, услышанная когда-то в Лагере Юпитера.

– Как и Психею, жену Купидона. Ты принес ее к нему во дворец.

Глаза Фавония блеснули.

– Неплохо, Джейсон Грейс. Правильно, именно с этого места я поднял Психею и с ветром доставил ее в апартаменты моего хозяина. По сути, именно поэтому Диоклетиан построил здесь свой дворец. Здешние земли всегда были благодатны по воле доброго Западного Ветра, – он горделиво расправил плечи. – Сосредоточение покоя и любви в вечно меняющемся мире. Когда же дворец подвергся разграблению…

– Ты забрал скипетр, – догадался Джейсон.

– Чтобы его сберечь, – подтвердил Фавоний. – Сейчас он хранится в коллекции сокровищ Купидона как дань лучшим временам. Если вы хотите его получить… – он повернулся к Нико. – Вам придется встретиться с богом любви.

Нико уставился на пронзающий окно луч света с таким видом, будто надеялся ускользнуть сквозь решетки на улицу.

Джейсон не понимал, чего именно хотел Фавоний, но если «встреча с богом любви» подразумевала, что Нико придется признаться в своих чувствах к какой-то девушке, это выглядело не так уж и страшно.

– Нико, ты справишься, – сказал Джейсон. – Может, будет стыдно, но помни, что это ради скипетра.

Похоже, его слова Нико не убедили. По его виду можно было подумать, что его сейчас стошнит. Но в конце концов он выпрямился и кивнул.

– Ты прав. Я… Я не боюсь бога любви.

Фавоний расплылся в широкой улыбке.

– Прекрасно! Не хотите немного перекусить на дорожку? – он достал из корзины зеленое яблоко и с сожалением уставился на него. – Ох, какой конфуз. Вечно забываю, что меня символизирует корзина неспелых фруктов. Не понимаю, почему бы не предоставить весеннему ветру больше возможностей? Летний заграбастал себе все веселье.

– Ничего страшного, – быстро сказал Нико. – Просто отвези нас к Купидону.

Фавоний прокрутил на пальце обруч, и тело Джейсона растворилось в воздухе.

Джейсон не раз катался на ветре. Но стать ветром – это оказалось совсем другое.

Он лишился контроля, мысли разбегались, исчезла граница между его телом и всем остальным миром. Ему подумалось, интересно, монстры при гибели чувствуют себя так же – обращаются в пыль, беспомощные и бесформенные?

Джейсон ощущал неподалеку присутствие Нико. Западный Ветер нес их в небе над Сплитом. Вместе они пролетели над холмами, миновали римские акведуки, шоссе и виноградники. Приблизившись к горам, Джейсон заметил руины римского города в долине под ними – разрушенные стены, квадраты бывших строений и изломанные дороги, все заросшее зеленью – прямо как огромная игровая доска, поросшая мхом.

Фавоний опустил их в самом сердце руин рядом с обломками колонны размером с секвойю.

К Джейсону вернулось тело. В первый миг вновь обладать формой по ощущениям оказалось еще хуже, чем превратиться в ветер: на него будто набросили свинцовое пальто.

– Да, человеческие тела ужасно громоздки, – произнес Фавоний, словно прочтя его мысли. Бог ветра уселся на ближайшую стену, примостил сбоку корзину с фруктами и подставил свои красно-коричневые крылья солнечным лучам. – Если честно, я вообще не понимаю, как вы выдерживаете их целыми днями…

Джейсон быстро осмотрел периметр. Когда-то здесь был крупный город. Он заметил руины храмов и терм, наполовину ушедший в землю амфитеатр и пустые пьедесталы, на которых когда-то наверняка стояли статуи. Целые ряды колонн тянулись в никуда. То там, то здесь, подобно каменным стежкам на зеленом полотне, в холмах просматривались остатки стен старого города.

Кое-где виднелись следы раскопок, но большая часть города была заброшена, словно он был оставлен на волю стихий последние два тысячелетия.

– Добро пожаловать в Салону, – объявил Фавоний, – столицу Далмации! Место рождения Диоклетиана! Но еще до этого, задолго до этого, здесь был Дом Купидона.

Имя бога эхом прокатилось по округе, как если бы множество чьих-то голосов зашептало его в тени руин.

В этом месте было нечто такое, из-за чего у Джейсона побежали по спине мурашки еще быстрее, чем от подземелья в Сплите. Юноша особо никогда не думал о Купидоне. И уж явно не считал его страшным. Даже в глазах римских полубогов это имя ассоциировалось с глупым крылатым младенцем с игрушечным луком и стрелой, парящим по округе в своем подгузнике в День святого Валентина.

– О, он совсем не такой, – сказал Фавоний.

Джейсон вздрогнул.

– Ты читаешь мои мысли?

– Нет нужды, – Фавоний подбросил в воздух свой бронзовый обруч. – Абсолютно все представляют Купидона неправильно… пока не встретятся с ним.

Нико оперся о колонну, даже со стороны было видно, как сильно у него дрожали колени.

– Эй, старик… – Джейсон шагнул к нему, но Нико махнул рукой, останавливая его.

Трава вокруг ног Нико потемнела и пожухла. Смерть разливалась все дальше, словно из его подошв сочился яд.

– Ах… – Фавоний с сочувствием покивал. – Не буду винить тебя за твое волнение, Нико ди Анджело. Ты знаешь, как я начал служить Купидону?

– Я никому не служу, – пробормотал Нико. – И уж точно не Купидону.

Но Фавоний продолжил, как будто ничего не слышал:

– Я влюбился в смертного по имени Гиацинт. Он был в высшей мере исключительным человеком.

– Он?.. – туман в мозгах Джейсона после путешествия в виде ветра все еще не рассеялся, так что до него дошло не сразу. – А-а…

– Да, Джейсон Грейс, – Фавоний приподнял бровь. – Я влюбился в парня. Это так сильно тебя шокирует?

Если совсем честно, Джейсон не знал, что ответить. Он старался не задумываться о любовной жизни богов, и неважно, в кого они влюблялись. В конце концов, его отец Юпитер тоже не отличался идеальным поведением. По сравнению с другими известными ему любовными скандалами с участием олимпийских богов известие о любви Западного Ветра к смертному парню не казалось таким уж шокирующим.