Виктор выбрался наружу, будто очнувшись, с удивлением спрашивая себя: что его заставило ворваться в чужое жилище? Хотелось увидеть своего двойника или изгнать из себя глупый бродяжий дух? Но на душе стало покойней. Он осветил на ладони прилипшую кашу. Видимо, попал в опрокинутый ужин хозяев. Виктор пошел к протоке, чтобы смыть неприятную слизь, и услышал всплеск. На том берегу, оставив черный зигзаг на лимонной глади, выбрались из воды и выжимали одежду два человека.

– Вот они!

Подоспевший Батов ничего лучше не придумал, как громко свистнуть вслед:

– А, черт с ними, не стрелять же!

– Пошли, – заторопили менты, отряхивая шинели. – Землянку завалить трактором, и все!

В последний раз Виктор глянул на пустой берег протоки, чувствуя озноб, будто сам окунулся в ледяную воду. Подумал: где-то сегодня они приклонят свои бедовые головушки?

1

О нем говорили: лучший охотник и бродяжья душа!

Казалось, куда бы ни шла – везде его встречала. Он появлялся внезапно, и под его пристальным взглядом Лиля невольно меняла походку.

Если она сажала в палисаднике цветок, принесенный ею из тайги, то он первым замечал это: предлагал помощь, угадывая место в округе, где рос тот кандык или бадан, будто назначал ей в будущем свидание.

Поселок окружали огромные пихты. Они стояли стеной, раскинув ветви, словно взявшись за руки. Как в детской игре «Разорви цепи». По ее правилам один человек разгоняется перед строем и пытается прорвать сомкнутые руки, чтобы увести с собой избранника. Не прорвал – остаешься в чужом строю.

Летом в поселке был праздник.

Виктор подошел к ней, словно прорвал ослабевшие руки:

– Почему одна?

– Привыкла, – ответила Лиля запросто.

– Если так, значит муж – наш брат рыбак.

– Не угадал.

– А кто?

– Тот, кто вас ловит!

Неужто не знал? Кто-то из компании подсказал, что муж Лили – новый инспектор рыбоохраны.

Виктор повел крепкими плечами:

– Меня еще никто не поймал!

– Хочешь, чтобы я попробовала? – спросила с вызовом, глядя в его наглые глаза, потому что надоело каждый раз издали посылать отказ!

О новом инспекторе он, конечно же, слышал. Про Ивана Ивановича Крафта говорили в округе: неуживчивый. Дань с рыбаков не брал, а когда ему намекнули, что его же начальству стерлядь к столу поставляют, отвечал: «Я за тем столом не сидел!»

На праздник съехались рыбаки с дальних становищ. И все со своей добычей. В поселке стало тесно. Поэтому компания, в которой оказались Лиля с Виктором, решила уехать подальше на озеро, чтобы там жарить шашлыки из стерлядки.

Было сыро – недавно прошли дожди. Сразу несколько человек торопливо пытались разжечь костер: дым ел глаза, но огонь не разгорался.

Тогда за дело принялся Витя.

Лиля склонилась над его плечом, советуя:

– Надо дуть!

Он досадно откинул голову, кольнув ее щеку жесткими черными усами:

– Девушка, не переживайте! Вы путевочку приобрели – вот и отдыхайте теперь!.. Все что нужно – получите!

Легкий голубой дымок пробивался к вечернему небу сквозь мокрые ветви сосен.

– Ой, как приятно! – воскликнула Лиля, вспоминая недавнюю скучную поездку в санаторий. Интерес к Витьке она не скрывала.

У него были сильные загорелые руки. Казалось, дай ему кусок гранита, он и камень будет мять так же нежно, как бересту для костра.

– Салман фиш! – ласково щурился Витя, нанизывая рыбу на шампуры. – Муж-то кормит отобранной?

– Я сама отберу у кого хочешь!

Рыбак принял это за намек в свою сторону:

– А я и так не занятый.

– Все невесты остались в Сочи?

Она знала еще по Северам, что холостые рыбаки, сдав богатый улов, рвутся ловить удачу на теплом море.

– Да остались, – подтвердил, – с соболями и икрой!

– Что же ты вернулся в штопаных штанах? – она давно заметила кривой рубчик мужской штопки на колене, и это было ей приятно.

– Еще заработаю! – ничуть не смутился рыбак. – Было б для кого…

Смеясь и рассказывая об этом вслух, она представляла Витьку, обычного рыбака, на южном курорте: в одной руке сетка с полудюжиной коньяка, в другой – унты поверх чемодана.

На углях жарилась рыба, раскрывшись лодочками; на дне их закипал золотистый жирок, чуть дымясь; изнутри брюшки подергивались коричневым глянцем, а плавники слегка обгорели, сжимаясь сухими светлыми пучками.

– Салман фиш! – не выпускал он Лилю из виду.

Витька умел выделить женщину, оттеснить от нее других мужчин и внушить, что она – самая желанная его добыча.

2

Как-то само собой вышло, что они ушли подальше от костра, в тишину тайги.

Лесное озеро таинственно шумело, качая траву у песчаного берега. Ветер расплетал коричневые косы камыша и затягивал серебряный плес темной рябью.

– Твоя стоянка где-то там? – указала Лиля рукой в пустынную даль озера.

– Да, можно сказать, что в той стороне, – ответил Виктор с неохотой. – Место новое, еще необжитое…

– Можно мне его посмотреть? – спросила Лиля, сделав несколько шагов ближе к воде. – Когда-нибудь…

– Давай без предисловий, – понизил голос охотник, пытаясь удержать ее за плечи.

Она догадывалась, что он не из тех, кто стыдится своего облика и жилья. И про то, что он не чурается женщин на любительской рыбалке, она тоже слышала.

Лиля стряхнула с плеч его жесткие ладони:

– А тебе не скучно одному?

Витька изобразил ленивое удивление:

– Бывало вдвоем гораздо тоскливее!.. А еще если командир попадется! Я, вообще, не терплю над собой власти. У меня даже часов нет, чтобы мне встреч не назначали!

Лиля засмеялась:

– Кто ж тебя вызывает в такой глуши?

Рыбак ухмыльнулся, как будто вспомнил один из своих подвигов. Но Лиля его перебила:

– Может, русалка?

– Может, – согласился Витька, как-то запутываясь в своих порывах обнять Лилю. – Звала меня однажды!..

Лицо рыбака стало серьезным и детским одновременно. Он даже присел на белесое вымытое бревно, увязнувшее в песке, и с какой-то досадой смотрел на озеро.

Облака медленно тянулись в вышине, рвались, осветляясь краями. В зеленовато-сизую полынью открывшегося неба вплыла ясная луна.

– Звала одна! Да я не поддался…

Свет луны озарил склоненную над водой березу с подмытыми корнями и чахлой листвой. Ночной прилив утягивал ее гибкие косы глубже в черную воду.