Стивен поднял голову и дразнящим взглядом посмотрел на нее. Его правый глаз опух и почти закрылся, но блеск желания присутствовал даже в нем.

— Да говори же!

— С Сандхерстом. Беата ахнула.

— Мы подрались из-за акта об огораживании, как ты верно догадалась. Я такой же, как все эти скандальные овцеводы, а ты — моя, и я тебя огораживаю.

— Но…

— Тише. — Он снова поцеловал ее. В глазах Беаты засверкали слезы.

— О, мой дорогой, — прошептала она, — я так люблю тебя!

— Надеюсь, теперь мы можем ехать домой? Мы и так провели в Лондоне месяц, нас повсюду принимали. Я даже забрел в парламент и послушал их ослиные дебаты. Наша женитьба не погубила мою карьеру — на самом деле, судя по тому, как лорд Ливерпуль глазел на тебя, меня выберут в кабинет, если у меня не хватит ума отправиться быстренько в отставку.

От радости Беате хотелось плакать. Ей очень повезло — ведь она не только нашла его, но и осознала его правоту. Он был прав, она не погубила его карьеру.

— О, Стивен, как же я тебя люблю!

— Я заставил тебя добиваться меня. — Он ласково заглянул ей в глаза. — Теперь настал мой черед ухаживать за тобой. — Его руки сомкнулись вокруг ее талии — те самые руки, которые никогда ее не бросят, никогда не отпустят. — Цветы на рассвете, — прошептал он ей на ухо. — Венки из маргариток на завтрак, шампанское в ванну.

Изо всех сил стараясь не расплакаться, Беата проглотила ком душивших ее слез.

— Я так люблю тебя!

— Полагаю, Ромео выразился лучше. — Стивен провел губами по ее губам. — Ты и впрямь любовь моя, жена моя.