— Умник? Забияка? — попробовала я снова.

В голове тишина, кулон едва теплый и какой-то мертвый. Я накрыла его ладонью и попыталась отогнать страшные мысли. Что произошло во время сражения? Почему никто не откликается? Неужели…

Я подошла к решетке и сжала прутья. Тотчас ладони пронзила острая боль.

— Ай! — Я отдернула руки и отскочила.

В полумраке прутья едва-едва светились. Страх сжал меня тисками. Я погладила живот и прошептала:

— Не время для потерь, не так ли, доченька?

На глаза наворачивались слезы.

Не знаю, сколько я пробыла в полном одиночестве и безмолвии. Временные рамки сгладились, света из окошка поступало ничтожно мало, и я не понимала, что снаружи: день или ночь. Я ходила по клетке, как раненая пантера. Стены давили, неопределенность моей судьбы была худшей из пыток.

Проголодавшись, я съела черствый хлеб, давясь и запивая его водой. Легла на топчан, глядя в потолок. Задремала, словно провалилась в обморок, и не видела снов.

Поэтому не сразу услышала, когда меня позвали.

Не по имени, просто грубо крикнули:

— Эй! Подъем!

И загремели ключами.

Я поднялась с трудом, потерла щеки. Сон не придал мне сил, эта клетка, наоборот, высасывала их. И я глядела на охранника мутным взглядом, не соображая, чего от меня хочет этот человек, одетый не по-фессалийски и не по-альтарски, в странный темный жакет с меховой оторочкой.

— Лицом к стене! Руки за голову! — скомандовал человек, и я осознала, что говорит он по-фессалийски.

— Где я? — вместо того чтобы выполнить приказ, спросила я.

Вопрос, конечно, проигнорировали.

— Лицом к стене, я сказал! — повторил охранник, недвусмысленно хватаясь за пояс, где крепилось оружие.

Возмущение захлестнуло меня. Раскомандовался, гад! Нашел себе узника замка Иф! Но я стиснула зубы и медленно выполнила требование. Охранник прогрохотал по каменному полу подошвами и грубо пихнул меня в спину. Это не особенно больно, но довольно унизительно! Как можно так обращаться с беременной женщиной? В кончиках пальцев защипало, и я насторожилась: может, это просыпалась моя магия, с помощью которой я однажды смогла отбить нападение черных всадников? Но зуд прошел так же быстро, как появился, и, к моему разочарованию, руки мне заломили за спину и защелкнули на запястьях браслеты.

— Следуй за мной, — приказал охранник и развернул меня за плечо.

— Вы так и не ответили мне, куда я попал? — снова попыталась я и снова не получила ответа, только очередной тычок в спину.

«Духи, где вы?» — тоскливо подумала я.

Где Шэн? Ганс? Ченг? Даже капитан Фа?

Вспомнилось, как они доблестно отбивали нападение, и под ложечкой засосало. Может, их тоже взяли в плен? Или…

Я тряхнула головой. Нельзя думать о гибели! Все будет хорошо! Тея сказала, что все будет хорошо, а ей можно верить. Она — Оракул!

Потянулись извилистые коридоры. Эхо шагов отдавалось от стен, с потолка то и дело капала вода, и я встряхивала отросшей челкой и ежилась, когда вода попадала за ворот. Тьму разгонял тусклый желтоватый свет, по левую руку тянулись запертые решетки темниц, но сквозь них ничего не было видно, и я не понимала, пустуют ли они или кто-то из моих друзей, как и я, просыпается сейчас на топчане и не может понять, где находится. От молчаливого спутника добиться чего-либо было затруднительно, а я не хотела новых тычков и поэтому тоже молчала.

Коридор постепенно пошел вверх, и вскоре начались ступени.

Здесь было немного светлее и суше, хотя с каждым шагом идти становилось все труднее, и я невольно замедлялась, отчего мой конвоир недовольно хмурился и все чаще толкал меня в плечо. Но вскоре ступени окончились двустворчатой дубовой дверью. Конвоир ударил медным молоточком, и ему открыл еще один стражник — вдвое выше ростом и шире в плечах. Он прорычал что-то невразумительное, даже кулон не справился с переводом, поэтому я не поняла ничего, только разобрала лаконичный ответ сопровождающего:

— К ярлу.

Гигант кивнул и сграбастал меня широченной лапой. Дальше они конвоировали меня вдвоем, и мысль о побеге, которая вспыхнула в голове, растаяла, как сахар в кипятке.

«От такого не убежишь», — уныло думала я, разглядывая шкафообразную фигуру стражника.

Тем не менее я продолжала подмечать путь, по которому меня вели. Я видела и родовой замок Мейердорфов, и дворец короля в Фессалии, и пышный комплекс в Альтаре. Здешняя архитектура выглядела совсем иначе.

Во-первых, замок был мрачным. Действительно мрачным: минимум света, сырые стены, изъязвленные плесенью, железный и медный декор тронут коррозией.

Во-вторых, изображения драконов здесь встречались не так часто, как в Фессалии. Но те, что встречались, больше напоминали мутировавших чешуйчатых собак. Ощеренные пасти с клыками вызывали чувство гадливости, а выпученные глаза, блестящие, как натертые пуговицы, казались тупыми и бездушными.

В-третьих же, я не видела еще ни одного хозяина, питавшего такую любовь к винтовым лестницам и скругленным углам. Даже зала, куда меня привели, была овальной, сглаженной, а круглые окна, колонны по периметру и даже трон у дальней стены навевали мысли о пещерах и сталагмитах.

Мы остановились посреди залы, и я впервые увидела повелителя Кентарии.

Он был высок, крепко сложен и сутул. Квадратная голова и могучая шея. Меховая мантия покрывала плечи и длинным шлейфом свисала с трона. Маленькие светлые глазки, похожие на булавочные головки, сверкнули из-под черных бровей и уставились на меня в упор.

— Пленник по вашему приказу доставлен, ярл! — отчетливо проговорил первый охранник, тот, который владел фессалийским.

Хищный оскал раздвинул густые черные усы.

— Превосходно! — по-кентарийски ответил повелитель. — Пусть кланяется!

Громила пихнул меня кулаком между лопатками. Удар был такой силы, что я не удержалась на ногах и, всхлипнув, упала на колени, мысленно взмолившись: «Только бы удержаться! Только бы не удариться животом…»

Не ударилась, лишь шумно выдохнула и скрипнула зубами, когда охранник схватил меня за волосы и пригнул голову вниз.

— Кланяйся, чужак! — прорычал он. — Воздай хвалу нашему ярлу Элдору Эл’Варуку!

— Обойдетесь, — сквозь зубы процедила я.

Кажется, меня не услышали или не поняли. Исподлобья я глядела, как повелитель Кентарии довольно ухмыльнулся и опустил косматую голову.

— Чудесно, — сказал он. — Где остальные?

— В казематах, ярл, — с готовностью ответил один из охранников. — Прикажете привести и их?

— Не сейчас. Я поговорю с ним. — Он ткнул в меня пальцем, на котором сверкнул отраженным светом крупный гранат.